Городская среда: доступная и комфортная?

Общество взяло курс на создание доступной безбарьерной и комфортной среды для граждан с ограниченными возможностями. И то, что инфраструктура для маломобильных граждан начала появляться в городах — факт. Многое сделано. Пандусов раньше никаких нигде не было — теперь появились. Есть соцтакси, персональные помощники у инвалидов. С документами и справками — без вопросов: позвонил в Центр социального обслуживания, там все необходимое сделали. Коляски и костыли выдает ФСС (правда, те, кто имеет на это средства, предпочитают покупать самостоятельно более качественную и надежную продукцию. Сломавшаяся коляска или костыль делают инвалида беспомощным). И все же корреспонденты «ВВ» решили вернуться к теме доступности областного центра. Не всем заметные барьеры Тех владимирцев, кто испытывает проблемы в перемещении, немало. Это не только инвалиды-опорники, но и мамы с колясками, старики, люди, перенесшие инсульт, люди, подверженные перепадам давления. Это группы риска. Как раз в день, когда мы готовили этот репортаж, я увидела, как в магазине, споткнувшись о порожек, упала бабушка. Сильно ударилась — хорошо, обошлось без серьезных травм. Там перепад высот всего-то в сантиметр, но и этого оказалось достаточно для ЧП. Кстати, в том магазине пройти между стеллажами — все равно что сдать экзамен по балансировке в цирковом училище. А уж проехать на инвалидной коляске и вовсе фантастика. Зато пандус есть. Для чего? Чтобы проверяющие отвязались. Затем, перебегая на зеленый светофор, подумала о своем собеседнике Илье. С его скоростью передвижения на костылях он даже в два захода не уложится в жесткий тайминг. Те, кто говорит о маломобильных: «Пусть дома сидят, им пенсию платят — и ладно!» — не отдают себе отчет: беда может случиться с каждым. Инсульт или автоавария — и ты уже в коляске. Нормальная городская инфраструктура нужна не только инвалидам, а всем нам. Это залог того, что при любых превратностях судьбы нам гарантирована полноценная жизнь. Пока во Владимире до этого далеко. Подъем с препятствиями Оксана Федорова попала в аварию в 1987 году. После больницы пришлось учиться жить заново, уже в коляске. Тогда не то что о доступной среде — о самих инвалидах не говорили. Их как бы вообще не было. Да, были льготы, путевки в санатории, даже инвалидные машины давали. Но на этом все. То, что есть масса мелочей, не позволяющих воспользоваться теми же льготами, никого, кроме самих инвалидов и их родственников, не волновало. Квартира на последнем этаже пятиэтажки ставила крест на мечте Оксаны о прогулках. Она фактически оказалась в заключении. Родители Оксаны решили обменять жилье, искали первый этаж с балконом. Найти подходящий вариант и переехать получилось только в 1996 году. Но и на первом этаже выйти погулять — задача для колясочника нетривиальная. Как преодолеть лестничный пролет, пусть даже единственный? Это сейчас дома сдаются с пандусами и лифтами, но не все могут обменять квартиру в «хрущевке» на современную — среди инвалидов мало людей состоятельных. — Спасибо моим коллегам с «Автоприбора», я там работала до пенсии. Сделали нам и тренажер для Оксаны, и пандус, — мама Оксаны показывает раскладной деревянный пандус, крепящийся к стене подъезда. Но без посторонней помощи ни спуститься, ни подняться по нему Оксана все равно не может. Крутой наклон. Да еще верхнюю ступеньку пандус не закрывает — иначе угол наклона получился бы еще круче. Ее нужно «перепрыгнуть». И кто-то должен страховать даже при спуске. — Раньше мама помогала, а сейчас ей тяжело. Просим соседей, — рассказывает Оксана. В тот день, когда мы были у Оксаны, соседей дома не оказалось. Завозить коляску пришлось мне. Это и для здорового человека тяжело. Получается, что без посторонней помощи выйти из дома не всякий колясочник может. Тем более — зайти. Так что прогулки — только по выходным и летом. В остальное время года — на балконе. — У меня подруга-колясочница в современном доме живет. Там и лестница широкая, и пандус большой — спуститься не проблема, а вот въехать вверх без помощи никак, — подтверждает Оксана. — Она просто просит подтолкнуть коляску тех, кто мимо идет. Никто не отказывает. Выход в город Мы с Оксаной отправились платить за квартиру и в магазин. Недалеко от дома офис «Сбербанка». Там пандус удобный, а главное — есть кнопка вызова сотрудника. Сотрудника (точнее, сотрудницу) пришлось подождать. За это время все, кто проходил мимо, предлагали помощь. Но мы решили все же проверить работу «Сбера». — У нас кнопка что-то не срабатывает, — объяснила запоздавшая барышня в корпоративной униформе. Она помогла Оксане подняться в помещение и получить талон с номером электронной очереди. В банке в этот день был наплыв. У банкоматов заплатить коммуналку намного быстрее. Решили испытать, удобно ли с коляски пользоваться банкоматом. За исключением новых стоек, установленных на уровне груди стоящего человека, остальные банкоматы вполне удобны для колясочников. Но у Оксаны нет пластика. — Я зимой никуда не выхожу, — призналась Оксана. — По снегу коляска вообще не едет, а чистят дворы у нас не очень хорошо. Да и наледь — непреодолимое препятствие. Так что, если что нужно в магазине или в аптеке — либо мама, либо помощник. Наличные удобнее. В ближайшие к ней аптеки Оксане вообще не попасть — пандусов нет. Один раз Оксана сама ездила в аптеку: пришлось через прохожих вызвать аптекаря на улицу, объяснить, что нужно, отдать деньги и подождать, когда вынесут лекарства и сдачу. Выручают помощники. У инвалида может быть персональный помощник, которому соцслужба оплачивает его работу из расчета 2 часа в день через сутки. Без такого помощника даже на прогулку выбраться не получится. Например, захотелось Оксане проехать к «Крейсеру» (там неподалеку раньше было кафе, одно из немногих мест, доступное колясочникам и по возможности заезда, и по ценнику. После смены вывески ценник стал совсем не социальным). Для этого нужно у остановки «Улица Пугачева» перебраться на другую сторону проспекта Ленина. С одной стороны проспекта у начала зебры — нормальный съезд, а с другой — утопленный поребрик, через который самостоятельно колясочнику не перебраться. Вроде и есть, а по факту — нет. Потому что сделано для галочки, для «Отвяжитесь!». Что уж говорить о доступности общественного транспорта, если даже к его остановке не добраться. — Нас приглашали как-то участвовать в презентации новых автобусов. Красота! Там и трап специальный есть, чтобы в салон заехать. Но где те автобусы? Сколько их на линии? Да и сомневаюсь я, что в обычной работе водитель будет специально выходить, чтобы спустить трап для коляски. На такси в булочную Пока на «званые» мероприятия — День инвалидов, День города и т.п. — добираться колясочникам помогают курсанты ВЮИ. За это Оксана просила передать институту благодарность. Не «закиснуть» в четырех стенах помогает и общество инвалидов-опорников «Надежда», организуя на выигранные гранты экскурсии по «Золотому кольцу» и выезды на природу. Но это все разовые акции. А вот «по своим делам» Оксана добирается с помощью социального такси. Раньше инвалиды могли им пользоваться какое-то число раз бесплатно. Потом ввели плату за километраж. А сейчас еще и плату за ожидание. Вроде и не дорого — 13 рублей за километр и 70 копеек за минуту ожидания, но это если заказывать такси от случая к случаю. А если постоянно, то уже накладно получается… До ДК «Точмаш», где тренировались танцоры-опорники, от ул. Пугачева около 7 километров. С часом ожидания выходит почти 250 рублей. Занятия танцами пришлось забросить. При такой «доступной среде» и «свободе передвижения» возможности трудоустройства ограничены. При том, что есть организации, готовые оборудовать рабочие места под инвалидов. Но как ежедневно добираться до работы и обратно? По факту доступной остается только работа на дому, на телефоне. Или жизнь на скромную пенсию. Сделано для «галочки» Ну, а мы тем временем собираемся зайти в магазин. Подъехать к нему — целая наука. Среди множества пешеходных дорожек выбираем маршрут с наименьшим количеством препятствий. Нарезаем круги в поисках удобных съездов. И вновь нужна помощь сопровождающего в преодолении «съезда» — бордюрчик и поднимается всего-то сантиметра на 2-3, но для того, чтобы перескочить его, Оксане приходится откидывать коляску назад. Так легко и опрокинуться. Едем в «Магнит». В «Перекрестке» рядом, говорит Оксана, нормальный въезд, но цены кусаются. В «Магните» — дешевле, но и добраться туда сложно. Пандус есть, но на середине подъема коляска забуксовала — силы рук Оксаны не хватает преодолеть подъем. Следующий барьер — двери. Входные открываются только в одну сторону, их не «подтолкнуть» коляской. А внутренняя дверь — и вовсе «недружелюбная». Из «предбанника» открывается «на себя». Чтобы ухватиться за ручку, надо подъехать впритык, и тогда коляска ее «запирает». Снова нужно просить кого-то помочь. Дверь еще и очень тугая. — Ее не только колясочники открыть не могут, тут и у бабушек сил не хватает — постоянно просят помочь, — говорит кто-то из покупателей. Проблемы эти преодолимы. Днем народу много, все готовы помочь. Отношение людей — важная составляющая «доступной среды». Но почему изначально нельзя такие вещи продумать? Увы, но во Владимире многие пандусы строятся не для инвалидов, а для приемной комиссии. Отдельные вопросы по «рельсам». Для чего они вообще нужны? Ведь у разных колясок разное расстояние между колесами. Большие колеса коляски встали как раз в рельсы, а вот маленькие передние колеса попали между ними. Ну и как подняться? Пандусами доступность и комфортность города не ограничивается. — До Германии нам еще далеко… Приезжала оттуда подруга. Хотела в Москве на вокзале в туалет сходить. А он внизу, спускаться нужно по ступенькам, спуска нет. И это в столице, на вокзале, где все должно быть предусмотрено для разных групп путешественников. Не приспособлены для колясочников и квартиры с узкими коридорами, с тесными туалетом и ванной. В соцслужбах готовы выделить подъемник для ванной, но не во всякую ванную он войдет. А перепланировка — за свой счет. Та же немецкая подруга, пожив в гостях у Оксаны, заявила, что лучше остановится в следующий раз в гостинице. Тем, кто передвигается на костылях, чуть полегче. И в быту, и на улице. — У нас в городе мало мест, где не были бы предусмотрены поручни. Почти в любое место можно добраться, — говорит Илья Шишкин. — Вопрос только в скорости передвижения. Сам подумываю иногда пересесть на коляску. А то в День города просто не успеваю перемещаться с одной площадки на другую. Он шутит, что в следующем году отметит «юбилей» своей инвалидности. Он стал инвалидом в 15 лет. Заражение позвоночника… Парень выжил, только ноги почти отнялись. А вот жажды жизни только прибавилось. Илья окончил ВлГУ, работает, растит двоих детей. — Сейчас у меня хорошая работа в сервисном центре ВЭМЗа. Но было время, когда работал на частника за 100 рублей в день. Это не деньги. Тем более в 2006 году. Жил на пенсию. Но тут дело в принципе. Для меня важно было работать, не быть иждивенцем. Инвалидность — не повод исключать себя из нормальной жизни. Но без машины это трудно. У Ильи — 10 лет водительского стажа. И масса интересных наблюдений за обществом. Большинство наших людей — нормальные, готовые помочь. Но есть отдельные… Для них активный инвалид — вроде как личное оскорбление… Кому мешают инвалиды? Например, на стоянке у «Глобуса» места для инвалидов на парковке постоянно заняты вовсе не инвалидами. Кому-то важнее запарковаться поближе ко входу. Регулярно там ставит свою БМВ с «красивым» номером молодой мажор. Ему невдомек, что лучшие места отведены инвалидам, а не «золотой молодежи». Почему таких персонажей не штрафуют — загадка. Закон действует избирательно? Вот как-то в Суздале машину инвалида-опорника, припарковавшегося там, где было место (все остальные были заняты «крутыми» тачками), быстренько забрали на штрафстоянку, не разбираясь, почему человек вынужден оставить машину не на парковке для инвалидов. — Во Владимире гаишники все же человечнее, — резюмирует Илья. — На День города пропустили меня на служебную стоянку. От общей я бы как раз к концу праздника доковылял. Но и во Владимире «чудес» хватает. Установка ручного управления на авто стоит 29 тысяч. В Москве при МГУ ее делают менее чем за 10 тысяч. Но не все же найдут друга, готового перегнать машину в Москву. Почему во Владимире втрое? Хотим навариться на чужой беде? Установка ручного управления, как и расходы на бензин, инвалидам не компенсируются. Есть только 50-процентная компенсация ТО и страховки. Но ведь машина для опорника — жизненная необходимость. Без нее он привязан к дому, исключен из общественной жизни. Но именно наличие машины почему-то злит отдельных наших сограждан. У того же Ильи вдруг начались конфликты с соседями по дому из-за парковки во дворе. Нужно сказать, что в этом дворе парковка изначально была не запланирована. Но в центре — большая площадка, по периметру которой автомобилисты разделили себе парковочные места. Одно место досталось Илье. Пока там была грязь непролазная — проблем не было. Но когда друзья Ильи ее заасфальтировали, тут же появилась пара «доброжелателей», пишущих в инстанции о нарушении Ильей правил парковки, хотя там таких «нарушителей» — целый двор. Асфальт стал последней каплей их раздражения. Как так! Мало того, что инвалид успешнее их, здоровых (и машина у него, и работа) — да еще единственная асфальтированная площадка. Непорядок! Вот такая доступная среда. Репортаж этот, в общем-то, не об инвалидах, а обо всех нас. Мы все и есть главный фактор городской среды. От нашего равнодушия появляются бутафорские пандусы, сделанные для вида, а не для пользования. А если мы начинаем друг к другу относиться с вниманием, жизнь вдруг становится для всех комфортнее. Так что верно говорят: об уровне развития общества можно судить по его отношению к наименее защищенным согражданам.