Девушка и аккордеон

Сегодня гость «ВВ» — лауреат международных и всероссийских конкурсов, солистка оркестра русских народных инструментов Владимирской филармонии Аста Кистените. Ее появление на сцене всегда вызывает интерес: девушка с аккордеоном — редкость. Впрочем, музыкальное мастерство и природный артистизм Асты быстро заставляют забыть публику, что в ее руках — самый сложный из всех гармоник инструмент, что весит он под 20 кг и что видимая легкость, с которой пальцы солистки перебирают клавиши и кнопки, достигается многолетними занятиями. — Аста, откуда у вас такое редкое для наших мест имя? Оно так и просится на афишу — есть что-то в нем «концертное»… — Мой папа — литовец по национальности, а мама — русская, родом из Коврова. Родители познакомились в Прибалтике. Мама поехала отдыхать в Таллин, а папа там служил. Вот такая дружба народов… Я родилась в Коврове, там же получала начальное музыкальное образование — в знаменитой школе № 2 имени Иорданского у Галины Анатольевны Жировой. К ней, кстати, на занятия еще моя мама ходила. — Тяга к аккордеону передается в вашей семье по материнской линии? — Моя литовская бабушка — Геновайте Стульпинене, кстати, прекрасно поет и тоже играет на аккордеоне. Так что не только по материнской линии, но и по отцовской у меня есть «аккордеонные» гены… — Но для большинства аккордеон — мужской инструмент. — Согласна, аккордеон — вообще не женское дело. Но поскольку у нас дома был отличный аккордеон немецкого производства, то в 8 лет я пошла в музыкальную школу обучаться игре именно на аккордеоне. Сейчас у меня инструмент итальянской фирмы «Виньони» — концертный, профессиональный, очень дорогой и тяжелый. Весит около 20 кг — тяжелее, чем любой баян. — Но дело не только в весе. На аккордеоне, кажется, и играть сложнее, чем на любой другой гармонике или на фортепьяно… — Да, аккордеон сложнее, например, баяна, потому что в нем, по сути, три, а не две клавиатуры. И некоторые произведения легче сыграть на фортепиано. Но каждый инструмент сложен, уникален. А сложность и уникальность аккордеона начинаешь понимать очень рано, в самом начале обучения. Главная трудность: тут у тебя — клавиши, с другой стороны — кнопки. Еще нет должной координации, идет некоторая разбалансировка, но зато для развития ребенка, его психомоторики это очень хорошо. — Кстати, в общеобразовательной школе была хорошая успеваемость? — В школе я училась хорошо. Моя мама Галина Юрьевна — учитель русского языка и литературы. Наверное, от нее мне передалась врожденная грамотность. В общем, в школе я тоже старалась. Потом уже пошли музыкальные конкурсы, и стало сложнее. — Конкурсы — особая атмосфера. Нужно ли ребенка с малолетства приучать к этому аду для нервной системы? — Безусловно, конкурсы — большой стресс, и не каждый его выдержит. Я видела не раз, когда после неудачного конкурсного выступления дети вообще отказывались заниматься музыкой. Но конкурсы закаляют, воспитывают характер, без которого музыканту нельзя. — А какой конкурс или выступление запомнились больше всего? — В школе на конкурсы я ездила меньше других — мои способности раскрылись позже. Наверное, самый запомнившийся — в Кургане в 2004-м. Там был абсолютно звездный состав жюри: народный артист России Юрий Дранга, композитор и музыкант Евгений Дербенко, прославленный баянист Владимир Бесфамильнов… Я про них только в книжках читала, а тут надо выступать! Еще одно яркое подростковое воспоминание — выступление на презентации «Творческого альянса аккордеонистов России» в Москве. Мы с Алексеем Соколовым (тоже воспитанником Галины Анатольевны) были единственными детьми, которых пригласили выступать вместе с мэтрами. Я открывала концерт — играла «Французскую сюиту» Баха. Это было очень круто! — В вашем репертуаре много классики? Неужели аккордеону все подвластно? — Абсолютно все: и классика, и джаз, и народные мелодии — это уникальный инструмент. Проблем с материалом нет, хотя в последнее время я заметила, что современные композиторы аккордеону предпочитают баян. Кстати, к классике меня развернул мой преподаватель Владимирского музучилища Григорий Никитович Лавриненко. Он просто произвел революцию в моей голове. Оказалось, что классика — это то, что мне надо. — «В минуты душевной невзгоды» вы берете в руки инструмент? А что играете? — Всегда играю Баха. Его гений помогает: мозги сразу на место встают. А когда радостно — предпочитаю танго. Например, что-нибудь из Пьяццоллы. — Какими музыкальными инструментами вы еще владеете? — Фортепьяно. А в последний год обучения в музучилище брала у Татьяны Евгеньевны Калашниковой уроки органа — это очень интересно. Но нужно было готовиться в «Гнесинку». Кстати, поступила с первого раза — спасибо моим учителям. — А как вас судьба связала с Владимирским русским оркестром? — С третьего курса «Гнесинки» я ушла по семейным обстоятельствам, вернулась во Владимир и заканчивала вуз уже здесь. Кстати, Владимир — это абсолютно мой город. Я отсюда не хочу уезжать никогда! И мне очень хотелось работать в оркестре у Антонова. Наше сотрудничество началось, еще когда я в Коврове в школе училась, продолжилось в музучилище. Мое стремление стать членом этого коллектива поддержала директор оркестра Ольга Бохман, и я ей за это очень благодарна… Работаю в оркестре три года, но такое чувство, что всю жизнь. — Что такое «жизнь в оркестре»? — Для меня — бесконечное удовольствие: концерты, репетиции, работа с приглашенными вокалистами, солистами… Тридцать человек на сцене во время выступления становятся единым организмом. И наш замечательный Анатолий Иванович — душевный, умный, талантливый — задает высокую профессиональную планку и прекрасный микроклимат в коллективе. Не зря же все, кто выступает с Владимирским русским оркестром, оставляют только хорошие отзывы. Да и зрители видят, как мы работаем. — Сегодня творческая интеллигенция все чаще обращается к политике. А вы политикой интересуетесь? — Скорее нет, но я понимаю, что в современном обществе быть совсем аполитичным человеком просто не получится. Наверное, единственный раз, когда я непосредственно столкнулась с политикой, был в Литве. Приехала в гости к бабушке. А она у меня очень активная, несмотря на свои 85: поэт, писатель, педагог, доктор наук — регалии перечислять можно долго. Заговорили о политике, вот тут я и прочувствовала, что антироссийская пропаганда работает на всю катушку. Мы, конечно, не поссорились, но я еще раз сделала выбор в пользу музыки, работы и семьи.