Анатолий Шаров: «Лучшие сюжеты подбрасывает жизнь»

С владимирским литератором Анатолием Шаровым мы встретились после выхода его седьмой книжки «Дела сердечные». И поинтересовались, почему он выбирает для своих повестей и рассказов ситуации из жизни типичного «простого человека». Но разговор получился не только о книгах. — Анатолий Петрович, откуда берете сюжеты? — Что-то — из личного опыта, что-то — из чужого, а что-то — из воображения. В основе заглавной повести сборника «Дела сердечные» — моя собственная история. Полтора года назад я перенес операцию на сердце и реабилитацию в Москве. Что там было делать? Наблюдать за людьми и писать. В другой книге, «Киллер для мэра», идею для заглавной повести я фактически получил от посетительницы приемной Президента РФ. Пожилая женщина приехала с жалобой на неработающую водяную колонку. Помню, я ее спросил тогда, почему она не обратилась к своему главе. Женщина взмахнула руками: «Милок, разве он что будет делать! Он занят своими бизнесами». — Так ведь люди сами такого главу выбрали… — Именно. И, увы, люди часто не склонны брать на себя ответственность даже за собственную жизнь. Кто бы приехал и решил проблемы. Например, как относиться к тому, что человек заведомо уверен: глава поселения ему не поможет. Он даже не пытается к главе обратиться. Но жаловаться на главу приезжает. Как относиться к тому, что люди не ходят на выборы и на собрания жильцов под любыми отговорками? Как понять, что известный оппозиционер называет себя борцом с коррупцией, а сам — мошенник? Ведь если ты борешься с коррупцией, то сам должен быть святее папы римского! Как назвать это повсеместное желание переложить ответственность на кого-то другого? — Я это называю «гражданским инфантилизмом»… — Подходяще. Но у явления целый комплекс причин. Время постперестроечное не только приучило людей не «высовываться», но и вообще многое перевернуло с ног на голову. Например, стало модно стремиться к деньгам изо всех сил. Зато не модно работать руками. У меня была ситуация: знакомые попросили устроить на работу сына, пришедшего из армии. Я договорился о вакансии на заводе с хорошей «белой» зарплатой. А парень не пошел — у станка, мол, стоять непрестижно. Пошел в одной фирме ворота открывать за 3 тысячи в месяц на должность с гордым названием «секьюрити». Вы вспомните ельцинское время… Со всех сторон в умы людей вдалбливали: берите, что можете! Обогащайтесь! Что не запрещено, то разрешено. Фактически свободу дали, а про мораль, про нормы поведения в социуме даже не вспомнили. Вот и получилось то, что получилось. На фоне некоторых обогатившихся тогда людей Остап Бендер выглядит просто мелкой шпаной. Поэтому нам всем сейчас так сложно. — Но ситуация когда-нибудь изменится? — Когда-нибудь — безусловно. Но жить в эту пору прекрасную не придется ни мне, ни вам. Понадобится еще минимум одно поколение. Потому что нынешних молодых людей воспитывали дети 90-х. А эволюция не бывает быстрой. На перемены в умах и душах требуется время. Моя проза — об этом. Об отношениях между людьми, детали которых я «подсматриваю» в жизни. — Вы сказали про воспитание «детьми 90-х». Но есть школа, социум — почему родительское влияние вы считаете определяющим? — Потому что это основа. Ни школа, ни улица, ни ТВ, а семья закладывает в человека то, чем он в конце концов станет. Очень плохо, когда у мамы нет эмоций, времени и сил, чтобы поговорить со своим ребенком, ответить на его вопросы, поиграть с ним в игры или вместе посмотреть мультики. Потому что когда он вырастет, он, скорее всего, ответит маме тем же равнодушием. И не только маме. Вы думаете, откуда берутся эти детки на гелендвагенах, которым безразличны все вокруг? Все потому, что машины им купили, а в головы и в души ничего не заложили. Стержня в них нет. — Ну, с гонками уже должен в дело закон жестко вступать… — Должен. Но вот что интересно: персонаж, гоняющий на авто без прав с горой неоплаченных штрафов продолжает спокойно ездить. А я недавно поехал менять права, так мне вменили 200 рублей якобы неоплаченного штрафа. Хорошо, что квитанция с собой была, а то бы без прав остался… Закон не всегда успевает за явлениями, которые стоило бы пресечь. Например, на пачках с сигаретами пишут «Курение вредит вашему здоровью». Отлично. Почему не пишут того же на алкоголе? Почему в каждом фильме герои пьют — и никаких предупреждений? Почему норма для большинства сериалов — по пять попоек в каждой серии? Так чего удивляться количеству пьющих, если на экране это все транслируется как норма жизни? — Горбачев в свое время ввел сухой закон, так его чуть не прокляли. — В крайности-то бросаться зачем? Сухой закон — крайность. Как и фактическая пропаганда употребления алкоголя, тем более крепкого. Во всем нужен разумный подход. Ни к чему другому я не призываю. Вот, например, сейчас много говорят о патриотизме и ждут хороших результатов. Но по-моему, больше толку будет, если начать помогать людям. Например, с жильем при создании семьи… — Так действуют разные ипотечные программы, кредиты дают… — Под лихие проценты? Ипотека — это кабала на много лет вперед. Не каждому по силам. А социального жилья строится очень мало. А значит, у очередников очень мало шансов получить квартиру. Это плохо. — Слушайте, я выросла в семье, которой ничего не давали. То, что у нас есть — это мамины усилия. Она взяла кредит, построила жилье. Кредит отдавали, живя годами в цементе, без отделки, иногда голодали. Почему в наше капиталистическое время вы говорите о социальном жилье? Дарить, что ли, квартиры надо? — Дарить ничего не надо, это развращает. Но кредиты должны быть доступными, под 1,5-2% годовых. Это как раз тот случай, когда у Запада можно что-то перенять. У них доступные кредиты. А большинство наших сограждан при зарплате в 20-30 тысяч рублей — как они заработают на квартиру честно? С такими-то процентами, как сейчас? — Все это вы надумали, общаясь с людьми в приемной Президента РФ? — Я там уже почти 7 лет работаю. Разного наслушался. 95% приходят с жалобами, и лишь 5% хотят за что-то поблагодарить наши власти. Около 15-20% обращений решить удается, и я этому рад. В целом по стране показатель равен 10%. Скажете, мало? Но порой нет законных оснований сделать так, как человек хочет. Но если есть шанс помочь, я стараюсь в это ввязываться. Был, например, инвалид-колясочник, у которого истек срок использования коляски. Он просил новую, с электроприводом — дескать, доплачу разницу в цене. Но у нас МСЭ до определенного времени вело себя так: нет, и все! Я с ними тогда долго спорил. Пришлось звонить в Москву, убеждать сотрудницу, что надо пойти к начальнику и объяснить ситуацию. И то потом предложили инвалиду самому ехать за коляской в Москву. Опять пришлось им звонить, чтобы объяснить, почему это неправильно. В итоге получил человек коляску. — Вы как-то близко к сердцу все принимаете… — Наверное, именно поэтому мне сердце полтора года назад и порезали. ДОСЬЕ «ВВ» Анатолий Петрович Шаров родился в д. Старково Гусь-Хрустального района Владимирской области. Работал в СМИ, в профсоюзах, в АВО. Сейчас — сотрудник приемной Президента РФ во Владимирской области. Автор семи книг, которые дарит друзьям и знакомым. Член Союза писателей России.