Старинным домам — новую жизнь. В Заречье возродят три усадьбы шелковиков

Справа — сельский клуб, слева — десяток работников, реставрирующих двухэтажное строение. Ничего многообещающего. Кто бы мог представить, что скрывается за этими воротами… Шикарный двухэтажный дом с белоснежными наличниками и резным балкончиком, беседка и сад, поражающий буйством зелени, кустовые розы, обнимающие веранду, колоритный колодец, светёлка, бережно хранящая старинные ткацкие станки… Это место поистине уникально! Здесь, в Заречье, небольшом селе на границе Московской и Владимирской областей, расположен единственный в России музей по истории ручного шёлкового ткачества, где сохранены образцы тканей, созданных в 19 столетии. И ничего бы этого не было, не реши правнучка вернуться в родовое имение, не выкупи она его у государства почти 18 лет назад. Но обо всём по порядку.

Дела давно минувших дней

У дома нас встречает правнучка создателей усадьбы фабрикантов Думновых Галина Масленникова. Она — знаменитая московская художница по куклам, известным во всём мире. Но сейчас Галина не в роли талантливого мастера, воссоздающего русские костюмы с исторической точностью, а в роли экскурсовода, с увлечением уже в который раз рассказывающего историю своей семьи и усадьбы. Она начинает свой рассказ, медленно «переплывая» из огромного сада в старинный дом, и мы, совершенно очарованные, следуем за ней, ловя каждое слово.

История Заречья неразрывно связана с именем Ивана Думнова — текстильного фабриканта, организовавшего здесь полтора столетия назад ручное производство шёлковых бархатных тканей. В то время в Заречье ткали чуть ли не в каждом доме. Других заработков не было — земля в этих местах неплодородная и болотистая, урожаи скудные, вот и приходилось местным искать возможности прокормить большие семьи. Ткали здесь в основном недорогие бумажные ткани из льна, пеньки и конопли. А потом заметили, что в соседнем Богородском уезде (ныне — Ногинск), изготавливают шёлковые ткани, которые ценятся гораздо выше. Так у Думновых появилась идея организовать производство шёлковых тканей. Они построили большой двухэтажный дом, на втором этаже, деревянном, жила семья фабриканта, а первый, каменный, отдали под производство. Там находились раздаточная контора и склад шёлкового сырья, где нужно было сохранять влажность и довольно низкую температуру.

Шёлковую пряжу фабриканты покупали в Китае или у армянских купцов в Москве. Здесь пряжу разматывали на катушки и меряли её длину. А потом (перемотанной и рассортированной) отдавали по светёлкам сельским ткачам. Отматывали сырьё всегда под присмотром хозяина, потому что фабрикант опасался, что его могут испортить или украсть. Перемотать и просчитать всё сырьё было довольно трудно — мотали от Покрова до Пасхи, почти полгода! На работу нанимали девушек, которых в народе прозвали моталками, а в доме под мотальню отдавали одну комнату с 8 окнами на 2 этаже, и у каждого окна ставили мотальную машину. Приглашали моталок, как правило, из соседних селений. Причина проста — местные не стеснялись уносить с собой каждый день понемногу дорогого сырья домой. А нанятые жили тут же, в усадьбе. И расчёт получали только после окончания работ.

Размотанный моталками шёлк выдавали в раздаточной конторе местным ткачам. И те умудрялись надуть хозяина! Каждый ткач после окончания работ отрезал себе аршин бархата, по нашим меркам это почти метр. Стоил он по тем временам около 4-5 руб. Для сравнения: корову тогда можно было купить за 6-7 руб. Чтобы скрыть недостачу, готовые ткани перед сдачей фабриканту ткачи слегка подмачивали, внешне это было незаметно, но весил бархат намного больше. Так что выданное сырьё по весу совпадало с готовой работой. Не придерёшься! Конечно, фабрикант об уловках знал, но поделать ничего не мог — поймать за руку смекалистых работников, хорошо знающих свойства шёлка, не получалось. Так что часто в Заречье можно было видеть скупщиков, которые ходили по селу и покупали у местных то тут, то там по аршинчику бархата.

— Думновы были люди щедрые, ничего не жалели для других, — рассказывает хозяйка дома, правнучка фабриканта И.Ф. Думнова Галина Масленникова. — Вместо того, чтобы копить деньги и строить кирпичные корпуса, они отдавали деньги людям. Думновы построили в этом селе храм иконы Казанской Божьей Матери, пожертвовав на строительство больше всех денег. Храм этот, расположенный на берегу реки посреди сосен, просто великолепен. От строительства храма осталось тогда много кирпича, и Думновы решили построить сельскую школу для детей ткачей. В ней и сейчас учатся дети.

Кстати, и в этом доме когда-то учились школьники. В 30-е годы, годы репрессий и раскулачивания, Думновых вынудили покинуть свой дом, и он достался государству. В просторных комнатах очень удобно расположились классы и почти 70 лет здесь была начальная школа. Когда в 1999 году сюда впервые приехала Галина Масленникова, она застала здесь школьные парты, доски и портреты вождей.

«Я поняла, что отсюда уже не уеду…»

— Всю жизнь я слышала рассказы своей мамы о том, что у неё во Владимирской области, в селе Заречье, остался великолепный дом, в котором она родилась и прожила 19 лет, — вспоминает Галина Масленникова. — Картинки в моём воображении рисовались образные, яркие. И неожиданно для самой себя я решила приехать сюда и увидеть, где жили мои предки. У меня была и тайная мысль: «А может, я сделаю здесь свою мастерскую?» В Москве, где я родилась и жила, было сложно с помещениями, у меня никогда не было дома для кукол, которых я создавала, и их можно было бы поселить здесь. Я приехала осенним пасмурным днём и остановила машину прямо у дома! Хотя не видела никаких фотографий, знала об этом месте только по рассказам мамы. Мы вышли из машины и случайно встретили местную жительницу, которая оказалась нашей дальней родственницей и подтвердила, что это дом мой, родовой. Я поняла, что отсюда уже никогда не уеду, что я всё сделаю для того, чтобы этот дом опять вернуть семье.

Далее последовал целый год хлопот, но родовое гнездо удалось вернуть. Когда Галина стала хозяйкой дома, она тут же поняла: он не для кукол. Это дом с историей, и лучшее, что можно сделать, — представить его в первоначальном виде. Началась кропотливая работа по восстановлению интерьеров и воссозданию быта семьи XIX века. То, что получилось в итоге, может увидеть каждый — двери дома всегда открыты для гостей.

Старинная деревянная мебель, украшенная тончайшей резьбой, дубовые комоды, потемневшие зеркала, часы с маятниками и боем, пузатые самовары, фарфоровая посуда, портреты в рамах, и везде — живые цветы. Складывается ощущение, что хозяева вышли во двор и вот-вот вернутся. А меж тем, внизу, на первом этаже, потрескивает русская печь, в которой румянятся пирожки — без угощения отсюда никого не отпускают. Ароматный мятный чай на веранде с видом на чудный сад… Хочется, чтобы время остановилось. Но рассиживаться некогда — впереди экскурсия по фабрике «Светёлка» — точной копии старинной, с действующим ручным оборудованием по изготовлению шёлкового бархата, а также коллекция образцов старинных шёлковых и бархатных тканей XIX века и уникальная женская одежда, созданная из них. Кстати, хватило в большой усадьбе места и куклам. Они поселились на втором этаже «Светёлки». Но это не просто коллекция игрушек. Уникальная выставка объединена единым сюжетом на тему жизни русской деревни. Вот детишки катаются с горки, вот матушка качает в люльке ребёнка, старичок со старушкой сидят во дворе, где крестьянка собирает сено, вот одна пара чаёвничает у самоваром, другая — торгуется у прилавка… Ни одна деталь не появилась здесь случайно. Все костюмы точно воссозданы по историческим документам и рисункам, а все аксессуары и предметы быта — от крохотных валеночек до плетёных корзин — выполняются мастерами со всей страны. Это точные копии, выполненные в миниатюре.

Грандиозные прожекты

Сейчас на территории усадьбы расположены дом, объединивший в себе музей и гостиницу, где могут остановиться туристы, фабрика «Светёлка», русская баня с бассейном, гостевой дом и большой сад. В музее проводят экскурсии, туда часто приезжают на несколько дней иностранцы, желающие пожить в атмосфере быта купеческой русской семьи.

Останавливаться на этом Галина Масленникова не собирается. По правую сторону от её усадьбы расположен дом, принадлежавший раньше Алексею Егоровичу Думнову — дяде Галининой мамы. Сейчас там сельский Дом культуры, а за ним — вековая, хорошо сохранившаяся липовая аллея. Сам Алексей Егорович был известным пчеловодом. Он занимал призовые места на международных ярмарках, а недавно Галина нашла один из призов дяди — медаль из Костромы за отменное качество мёда. Так что здесь можно возродить и пасеку.

— Я всегда мечтала о том, чтобы вся деревня вернулась к былому архитектурному обличию — тому, что было здесь в старые времена, — поделилась Галина Масленникова. — И мои мечты могут осуществиться. То, что я делаю, увлекает и других. Недавно у меня появился замечательный сосед — Евгений Фёдоров, который приобрёл соседний дом фабриканта Яшухина и сейчас реставрирует его. Удивительно, но администрация словно прочитала мои мысли! Нам предложили создать проект, объединяющий 3 этих фабрикантских дома в целый комплекс, который бы вернул усадьбам первоначальный вид. Проекты мы подготовили и презентовали на Экономическом форуме во Владимире, он многих заинтересовал. Соседний Дом культуры мы планируем отреставрировать, сейчас ищем инвесторов и заинтересованных людей. Там можно проводить фольклорные праздники и готовить интересные программы для жителей и гостей села. За Домом культуры хотим сделать большую открытую сцену и оборудовать набережную реки Шорна, что протекает как раз за нашими домами. А Евгений хочет сделать гостевой дом, на втором этаже которого будет гостиница, а на первом мы мечтаем создать настоящую чайную, чтобы возродить русские чайные традиции, существующие с давних времён. В будущем мы можем сделать здесь целую заповедную деревню!

Но если большая часть задумок существует пока только в виде идей, то есть и те, что вполне конкретны. Полным ходом идёт работа на соседнем участке, который выкупил известный в Киржаче и области меценат, генеральный директор «Киржачской типографии» Евгений Фёдоров. Благодаря ему и его команде в городке уже появились музейно-парковая зона «Вшивая горка», «Пляж космонавтов» и «Костёр космонавтов», плодово-ягодный сад «КиржЭль», Музей наличников, самый длинный пешеходный мост России, смотровая площадка «Зайчушка» и многое-многое другое. Кстати, восстановление старинных домов им не в новинку: они уже отреставрировали дом аптекаря Заруцкого в самом Киржаче, во дворе которого открыли Музей наличников. Восстановили и дом известной мещанской семьи Скудиных, где в скором времени откроется «Музей меди и латуни», а в деревне Кипрево Киржачского района — приступили к ремонту дома крестьянина-шелкоткача Ивана Захаровича Смирнова. Теперь список пополнился и домом Яшухина в Заречье.

— Ни тот дом в Заречье, реставрацией которого мы сейчас занимаемся, ни соседний дом фабрикантов Думновых не входят в реестр объектов культурного наследия. И, как ни странно, именно это помогло их сохранить, — считает Евгений Фёдоров. — Да, дом Яшухина претерпел большие изменения, там был продовольственный магазин, аутентичность во многом потерялась. Но люди поддерживали его, строили, перестраивали. И когда мы приступили к работе, нам несложно было понять, где первоначально были те или иные стены, несложно было снять слой штукатурки и заменить несколько балок. При этом мы полностью сохраняем аутентику: например, все деревянные потолочные балки, которые сейчас используем, мы берём из старых построек, чтобы максимально точно воссоздать прежний облик. И из-за того, что дом не в реестре, мы можем восстанавливать его без проволочек и ненужного надзора Госинспекции объектов культурного наследия.

Сосед Яшухин

Просто восстановить дом — это одно. Гораздо важнее разыскать информацию о его прежнем владельце, ведь ни соседи, ни старожилы ничего о доме не знают. Но то, что это тоже дом с историей, не вызывало сомнений. По просьбе Евгения Фёдорова поисками занялось Киржачское историко-родословное общество. Долгая кропотливая работа с архивами всё же помогла найти записи о том, кем же был Яшухин. Буквально за 2 дня до публикации нашей редакции передали справку с информацией, которую уже удалось разыскать. Оказалось, что это не просто сосед известного фабриканта. Семья Яшухиных начала заниматься шелкоткачеством даже раньше Думновых! У них была своя шёлкоткацкая фабрика, существовавшая с 1865 года. Семья Яшухиных была одной из первых семей в Заречье, которая организовала своё шёлковое производство после отмены крепостного права в 1861 году.

В книге Сергея Харизоменова «Промыслы Владимирской губернии / Покровский и Александровский уезды», выпущенной в Москве в 1882 году, Егор Тихонович Яшухин значится как один их крупных производителей, стоящий на 3 месте по стоимости годового производства шёлка. Егор Тихонович, выходец из крестьян, был в селе человеком уважаемым и входил в число присяжных заседателей по Покровскому уезду. На его фабрике работали 4 семейных рабочих (семья самого фабриканта — 1 мужчина и 3 женщины) и 50 наёмных. Изготавливали они шёлковый бархат, стоимость годового производства составляла аж 50 000 рублей. Если аршин бархата стоил примерно 5 рублей, получается, в год здесь вручную производили 10 000 аршинов бархата!

В ХХ веке семейное дело продолжил сын создателя производства — Василий Егорович Яшухин. Фабрика развивалась: в 1912 году работали при ней аж 97 человек. А к бархату добавились плюш и канаус (плотная шёлковая ткань).

Отдельное внимание уделено в книге Харизоменова и самому дому.

— В промышленных местах шёлкового района (Аленино, Никулкино, Заречье, Мележа) невольно бросаются в глаза огромные двухэтажные хоромы, иногда сплошь каменные, а чаще только на каменном фундаменте, — пишет он в книге.

Далее рассказывает, каких трудов стоило фабриканту построить такой большой дом. Он захватывал, как правило, от 2 до 4 смежных усадеб. И хозяин должен был «вступить в соглашение с владельцами соседних избушек об уступке усадьбы», снести старую гнилушку соседа, стоящую не более 50 рублей, и на конце села выстроить ему новую избу за свой счёт не менее, чем за 300 рублей. Но и это ещё не всё — затем фабрикант должен «убедить мир, потчевать его вином и давать деньги, чтобы выпросить новую усадьбу для владельца упраздняемой гнилушки. Если фабрикант всё это превозмогает, новая храмина высится на просторной усадьбе на радость друзей и зависть врагов».

По всей видимости, пройти всё это пришлось и Яшухиным. Их дом действительно довольно большой, и, как и у соседей Думновых, первый этаж его каменный, второй — деревянный.

— На 2-м этаже дома Яшухина довольно большие окна, это говорит о том, что, скорее всего, этот дом «производственный», — рассказывает председатель Киржачского историко-родословного общества, краевед Татьяна Самойлова. — На 2-м этаже, видимо, располагалась светёлка (фабрика), там же были жилые площади, а на 1-м была раздаточная контора, так как окна там гораздо меньше. А с восточной стороны дома Егора Тихоновича была терраса, очень красиво застеклённая разноцветными стеклами. На террасе летом хозяева и их гости пили чай (обычно китайский) и общались. А перед домом был палисадник с голубыми ёлочками и цветами.

Так что, не выкупи Евгений Фёдоров соседний участок и не начни он искать данные о прежних владельцах, мы могли бы и не узнать, сколько всего интересного хранят стены этого старинного дома. И кто знает, какие ещё истории скрыты за заброшенными, непримечательными, на первый взгляд, домиками, разбросанными то тут, то там по сёлам и деревням Владимирской губернии.