Антон Беляков об аресте вице-губернатора Елены Мазанько

Председатель «Общественного антикоррупционного комитета», сенатор Антон Беляков на своей странице в социальной сети прокомментировал задержание заместителя губернатора Владимирской области Е.И. Мазанько (https://www.facebook.com/abeliakov/posts/1318551754895028?pnref=story): «СМИ второй день обсуждают задержание вице-губернатора Владимирской области Елены Мазанько. Ей инкриминируют получение взятки в размере 3 млн рублей. Мне неприятно комментировать это событие, бросающее тень на наш регион, однако я считаю, что это необходимо сделать. С одной стороны, ничто в поведении Елены Ивановны не указывало на её алчность или непорядочность. Во всяком случае, мне ничего об этом никогда не было известно. Но с другой, мое взаимодействие с курируемыми ею департаментами никогда не было, если можно так выразиться, эффективным. Год назад, после четырёх (!) весьма неприятных разговоров с представителями крупного бизнеса, разочаровавшихся в подходах к инвестициям в нашем регионе, я даже решил минимизировать рабочее общение с ней. Приведу лишь пару примеров. Ко мне обратились представители очень крупной сети отелей, которые заявили о готовности рассмотреть возможность строительства 4-х звездного отеля в городе Владимире. Убеждён, что мы не просто заинтересованы, а крайне нуждаемся в таком проекте. Я передал это пожелание губернатору, а она, в свою очередь, дала соответствующие поручения лично Елене Ивановне. Собственно, после 3 месяцев ни к чему не приводящей безответной переписки и телефонных звонков со стороны руководства компании с напоминанием об обещании провести хотя бы первую встречу, все деловые переговоры и завершились. Отель построили, но в другом городе и не в нашей области. Другая ситуация — и снова крупная зарубежная компания, занимающаяся строительством пансионов для пожилых людей, решила открыть свой бизнес в России. В качестве пилотного проекта снова рассмотрели наш регион. И вновь Светлана Юрьевна Орлова определила исполнителями по этому вопросу два профильных департамента Администрации, среди которых был департамент Е. Мазанько. 4 месяца прошли в постепенно угасающей переписке, которая свела на нет интерес зарубежных предпринимателей вкладываться в проект. Позднее я узнал, что инвесторы работают в Калуге. В каждом подобном случае я испытывал, мягко говоря, некое неудобство перед серьёзными иностранными бизнесменами, готовыми использовать свои активы для развития нашего региона, за подобный «деловой этикет» со стороны Департамента имущественных и земельных отношений. Однако, не могу сказать и о другом. Я не знаю деталей задержания Елены Мазанько. Из сообщений СМИ следует, что ей инкриминируют получение взятки, имевшее место три года назад. Обвинение основывается исключительно на свидетельских показаниях, взятие подозреваемой с поличным не было. Мне доводилось десятки раз взаимодействовать с правоохранительными органами при раскрытии коррупционных преступлений. В том числе, участвовать в планировании подобных оперативных мероприятий. Самое главное для следователей в подобных делах — максимально грамотно с правовой точки зрения задокументировать факт передачи денег. Представим ситуацию. Предприниматель, у которого чиновник вымогает взятку, выразил желание сотрудничать с МВД или ФСБ. Сотрудники правоохранительных органов в присутствии понятых выдают ему обозначенную сумму денег, предварительно отксерокопировав каждую купюру, вносят в протокол её номер. При необходимости деньги обрабатывают специальной краской, которая светится в ультрафиолете. Предпринимателя снабжают специальной видео- и аудиоаппаратурой, которая должна зафиксировать разговор взяткодателя и взяткополучателя. После того, как передача денег состоялась, в помещение входят сотрудники правоохранительных органов и в присутствии понятых изымают купюры. Не просто купюры, а именно те, которые были заранее помечены и запротоколированы. Отступления от этого сценария не допускаются, ибо это снижает вероятность того, что коррупционер с помощью адвокатов уйдёт от ответственности. На моей памяти имеется большое количество примеров, когда, невзирая на предусмотрительность следователей, дела о передаче взятки все равно «разваливались». Например, чиновник мог пояснить, что он или его родственники как физические лица ранее дали в долг эти деньги бизнесмену, и даже впоследствии мог предъявить соответствующую расписку. Взяткодатель, и такой случай был в моей практике, закрывался в соседней комнате и смывал меченые купюры в унитаз, уничтожив тем самым предмет преступления. Между взяткодателем и взяткополучателем не всегда получался соответствующий разговор, свидетельствующий о желании последнего получить деньги. Однажды, в ходе подобной операции, предприниматель молча оставил пакет с деньгами на стуле в кабинете чиновника, а тот и не притронулся к этим деньгам. И следствие не смогло доказать в суде факт передачи взятки. Дело закрылось. Тот факт, что в настоящее время обвинение Е.И. Мазанько в получении взятки основывается исключительно на свидетельских показаниях — это, с юридической точки зрения, бред сивой кобылы. Уже то, что заявление потенциального взяткодателя спустя три года было принято правоохранительными органами к производству — само по себе правовой нонсенс. Подчеркну, что я выступаю в роли стороннего наблюдателя, не оправдывая и не обвиняя Елену Ивановну. Но сложившаяся вокруг нее ситуация меня, мягко говоря, удивила и озадачила. При таком подходе правоохранительных органов (только на основании свидетельских показаний) к расследованию коррупционных дел к ответственности можно привлечь абсолютно любого человека. Возьмёт, предположим, некий бизнесмен из Мурома, Коврова или Хабаровска, да и заявит, что давал деньги, предположим, мэру Москвы несколько лет назад.».