27 января 2017, 16:53

Без суда и следствия. История глазами простого человека

Ещё одной скорбной датой стал 1937 год, вошедший в историю как пик массовых репрессий и гонений на все слои общества.

Так сложилось, что в первые дни юбилейного года в Муроме прошла презентация книги памяти «Печальный памятник эпохи». Это пятая книга, выпущенная общественной организацией «Мемориал» округа Муром. В ней опубликованы поимённые списки наших земляков, безвинно пострадавших от политических репрессий. Книга основана на сохранившихся документах и воспоминаниях близких расстрелянных, осуждённых на длительный тюремный срок, раскулаченных и высланных из родных мест. Но основным источником стали уголовные дела, хранившиеся в закрытых архивах. Теперь большая их часть стала доступна и дала большой материал для ищущих.

Как родилась эта книга и для кого, мы попросили рассказать её автора, председателя общества «Мемориал» Александра Маслова.

По решению «чрезвычайки»

Людмила Кузнецова, vlad.aif.ru: — Тему подсказала история?

Александр Маслов: — Да, в летописи нашей страны много недосказанного или переиначенного. Только с конца прошлого века мы по-иному увидели некоторые события, о которых во многих семьях говорили только шёпотом. Маховик репрессий прокатился по стране, подмяв под себя миллионы жизней. Начало положили расстрелы без суда и следствия членов императорской семьи и её окружения. После июльского мятежа левых эсеров, покушения на Ленина и некоторых видных революционеров, массовые репрессии жестоких трибуналов, «чрезвычаек», контрразведок превзошли все допустимые пределы.

В 1919 году расстреляли рабочих в Астрахани, расправились с пролетариями в Сормове, Коломне, Казани, Ижевске, Воткинске. Расстреливали заложников из числа буржуазии и офицеров. Доказано, что зимой 1920 года в стране действовало до тысячи застенков, создавались концлагеря.

Гражданская война и «красный террор» унесли жизни более 3 миллионов человек, среди них: крестьян и рабочих — 1,8 миллиона человек, представителей научной и творческой интеллигенции — 160 тысяч человек, офицеров, чиновников, полицейских и торговцев — 80 тысяч человек. Начались столкновения Советской власти с церковью, осуждающей братоубийство. В 1928-1930 гг. закрыли 673 монастыря, 58 тысяч монашествующих оказались брошены на произвол судьбы. Под предлогом борьбы с голодом, без ведома церковных властей, изымались храмовые ценности, многие из которых бесследно исчезали или продавались за бесценок. К 1937 году в стране было закрыто более 90% православных храмов, репрессированы 137 тыс. священнослужителей.

Три «враждебные» категории

Л. К.: — Можно сказать, что это был самый тяжёлый период в становлении страны?

А. М.: — Легко мы никогда не жили, но эти потери были, наверное, самые неоправданные. Сталинская идея обострения классовой борьбы больно ударила по российскому крестьянству в период коллективизации сельского хозяйства. По принятым решениям ужесточено законодательство, расширились права силовых ведомств, создан ГУЛАГ. «Тройки», спецштабы, двадцатипятитысячники, местные советские и партийные органы привлекали комитеты бедноты и угрозами, обещаниям, арестами, лишением избирательных прав заставляли выполнять директивные планы по ликвидации кулачества и всех несогласных.

В 1930-1931 гг. репрессиям было подвергнуто 356 544 крестьянские семьи численностью 1 679 528 человек. Все они были разбиты на 3 категории. Первая категория, наиболее враждебные Советской власти, подлежали расстрелу (72500 человек). Менее активные направлялись в ГУЛАГ сроком на 8-10 лет (188 500 человек). Остальных ссылали в северные области страны и на Дальний Восток. Многие из них умерли в пути от голода и болезней. В селе отбирали зерно. Методы расправы с крестьянами те же, что в период гражданской войны. В результате во многих районах страны крестьяне стали умирать от голода: погибли, по разным источникам, от 2 до 8 миллионов человек.

По неполным архивным статистическим данным, составленным по заданию послесталинских руководителей ещё в 1953 году, органами ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ только в период с 1921 по 1953 год за так называемые «контрреволюционные преступления» были арестованы 5 951 364 человека, из них внесудебными органами «тройками», «двойками», «особыми совещаниями» приговорены к расстрелу почти 800 000 человек!

Колючка и надсмотрщик

Л. К.: — А ведь за сухими цифрами статистики человеческие судьбы…

А. М.: — Живых свидетелей истории осталось не так уж много, поэтому каждый из них ценен. Галина Петровна Коблова, 1948 года рождения, рассказывает. «Папа работал помощником машиниста на железной дороге, мама — в столовой. В семье росло трое детей. Я — поздний ребенок, родившийся уже в заключении, в котором на тот момент находились оба родителя. Папе дали срок 10 лет, а через 2 месяца арестовали и маму. Так они и оказались в Норильске. Братьев отправили в Детский дом. Самые яркие воспоминания детства — колючая проволока и надсмотрщик, который неустанно следил за каждым нашим шагом. Родители работали на заводе по добыче никеля. Условия работы были тяжёлые. Часто брали и меня с собой на работу, и я видела, как трудятся мои папа и мама и все остальные. За хорошее поведение родителям сократили срок тюремного заключения. Когда мне было 10 лет, мы смогли вернуться в Муром. Меня старательно оберегали от последствий прошлого: в семье при мне не говорили о том, что предыдущее место жительства было тюрьмой».

А вот воспоминания Руфи Владимировны Табашниковой. «В 1937 году обстановка в Муроме была неспокойная: по улицам ездил «черный воронок», после чего бесследно пропадали люди. Именно тогда отец сказал нам, что нужно быть готовыми ко всему. Однажды, возвращаясь с работы, он увидел машину в нашем дворе. Только спустя годы я узнала, что он сказал при прощании маме: — «Скажи детям, что я ни в чём не виноват и, что бы обо мне ни говорили, я всегда честно трудился и ничего плохого не сделал…»

Дальше начались постоянные вызовы мамы в милицию. Бывает, придёшь из школы, а её нет. Бежишь в милицию и сидишь, ждешь её с допроса. Жили впроголодь. Как жену «врага народа» маму на работу не брали. Она, как могла, перебивалась случайными заработками и тем, что продавала своё приданое. Нам, детям, приходилось тоже несладко. В школе, во дворе, на улице — везде нас преследовали унижения, побои, оскорбления. Когда началась война, детям, отцы которых ушли на фронт, выдавали паек. Мы его были лишены. Только спустя много лет сделали запрос в соответствующие органы с просьбой ознакомиться с личным делом своего отца. Оказывается, спустя 2 месяца после ареста отец был расстрелян и захоронен в Горьком на Бугровском кладбище».

Развод как спасение

А вот история Надежды Николаевны Щипицыной, 1935 г.р.: — «Я родилась на Урале, в г. Кыштым Челябинской области. До ареста мой отец работал на Свердловской железной дороге. Мама — учительница. Когда папу арестовали, мне было 2 года. О его аресте и о жизни нашей семьи я узнала со слов мамы. После ареста папы маму сразу уволили с работы из школы как жену «врага народа». Она осталась с двумя детьми без квартиры и средств существования. Моему брату было тогда 8 лет. Он очень любил отца, до конца жизни не мог смириться с тем, что его отец — «враг народа». Отец отбывал свой срок (ему дали 10 лет) в Архангельской области. Лагерь был в глухой тайге, где валили лес для авиационной промышленности. Строгий лагерь, очень тяжёлые погодные условия: болота, мошкара, москиты. Люди болели, многие умирали, не отсидев свой срок. На восьмом году заключения отец скончался. Там же и был похоронен. Маме было очень тяжело жить. С любой работы её увольняли, как только узнавали, что она — жена «врага народа». Почти каждую ночь её увозили на допрос, заставляли подписывать какие-то бумаги. Только спустя много лет мне стало известно, что папа выслал маме развод и попросил её выйти замуж или сменить детям фамилию и отчество. Брат так и не согласился на это, а меня удочерил человек, за которого мама вышла замуж. Смена фамилии и отчества помогли мне прожить проще. А вот жизнь брата была гораздо сложнее».

Л. К.: — Несмотря на все пережитые трудности, это, наверное, самые удачные варианты сложившихся судеб репрессированных?

А. М.: — Мысли и переживания людей, замученных в застенках или расстрелянных по ложному доносу, недоразумению, а то и вовсе без всяких оснований, мы уже не узнаем никогда.
Мы принимаем прошлое таким, каким оно было. Никто, кроме нас самих, не воспитает в детях и внуках уважение к закону, правам человека, к ценности человеческой жизни и нравственным нормам, которые берут начало в наших национальных традициях и в нашей истории.

Последние новости:
29 марта 2024, 11:21
ВТБ возвращает кешбэк рублями
В рамках новой стратегии розничного бизнеса ВТБ перезапустит свою программу лояльности. С 1 мая банк отменит вознаграждение в мультибонусах и полностью перейдет на выплаты в рублях, причем каждое начисление будет отображаться в режиме онлайн. Клиенты смогу…
29 марта 2024, 11:19
В Федерации бокса Владимирской области подвели спортивные итоги 2023 года
28 марта во Владимире подвели итоги работы областной Федерации бокса. В мероприятии приняли участие первый заместитель губернатора Александр Ремига, председатель правления Федерации бокса региона Михаил Шашков, и.о. министра физической культуры и спорта об…
29 марта 2024, 11:08
О плановых отключениях телерадиовещания
Во Владимирской области 15 апреля в некоторых населенных пунктах на несколько часов отключится телевидение.Филиал РТРС «Владимирский ОРТПЦ» сообщает, что в связи с проведением плановых профилактических работ на объекте связи РТРС, расположенном в населенно…
29 марта 2024, 11:02
Наш владыка в годы Великой Отечественной
Этот день в истории - 29 марта.В 1968 году в этот день в Киеве скончался бывший митрополит Киевский и Галицкий Иоанн (Соколов). В 1944-1964 гг. он занимал киевскую кафедру в качестве экзарха всея Украины и постоянного члена Священного Синода. Будущий влады…