Бомба замедленного действия. Нарколог — о пьянстве среди молодёжи и женщин

Опасный антидепрессант

Татьяна Баланцева, vlad.aif.ru: — Сергей Николаевич, по вашему наблюдению, в период кризиса люди стали чаще спасаться алкоголем? Ищут истину в вине?

Сергей Филиппов: — Нынешний кризис, безусловно, влияет на людей, уровень депрессивности у населения стал выше. Уровень истинной безработицы повысился. Мы рядом и всё это видим. Наблюдаем рост цен и ухудшение жизни. И не надо сбрасывать со счетов, что единственный доступный на сегодняшний день транквилизатор — это алкоголь. Его много, цены на него низкие. Но, по официальной статистике, случаев больше не стало.

Дело в том, что достаточно высокий уровень потребления алкогольных напитков в нашем регионе сохраняется довольно давно. Долгое время формировался некий клан социопатов. Это патологические личности, которые ведут асоциальный образ жизни. Свою жизнь они не представляют без употребления алкогольных напитков.

Т. Б.: — Сегодня случаев отравления суррогатами тоже немало. И они резонансные: погибают целые семьи…

С. Ф.: — Ситуация ухудшается тяжестью последствий: у нас появились больные крайне тяжёлые. Причины — некачественный алкоголь и скудность питания. Даже с помощью передовых технологий мы не можем вернуть таких пациентов на прежний уровень. Вследствие употребления некачественного алкоголя возникает слабоумие. Мозг страдает в первую очередь. Но если человек это осознаёт не сразу, то сердечно-сосудистая система и желудочно-кишечный тракт реагируют на такой образ жизни гораздо быстрее. Пациенты по месяцу не выходят из крайне тяжелого состояния. А ведь это люди трудоспособного возраста — от 35 до 55 лет, которые должны работать и жить счастливо.

Т. Б.: — Сколько женщин в числе ваших пациентов?

С. Ф.: — С ними произошла метаморфоза. Если раньше у нас не было женского отделения, а единичных пациенток мы госпитализировали в психиатрическую больницу (была у нас договорённость), то сейчас появилось целое женское отделение. В стационаре заняты 50 койко-мест. Женщин пятая часть от всех, кто стоит у нас на учёте. Причём более 40 лежат в тяжёлом состоянии. Их привозят по «скорой», родственники. Кто-то приходит самостоятельно.

Один шаг

Т. Б.: — Почему пьём? Действительность суровая, а нервы слабые?

С. Ф.: — Причины разные: биологическая предрасположенность, культура, которую прививают в семье, низкий образовательный уровень, жизненная неустроенность, невозможность продолжить семейные отношения. Алкоголизм мужчин очень часто порождает злоупотребление у женщин.

Т. Б.: — Безработица? В Ивановской области 42-летний мужчина выпил и покончил с собой, потому что, как объяснил своей жене перед отчаянным поступком по телефону, не мог найти работу.

С. Ф.: — Не может безработица являться причиной пьянства. Очень часто человек теряет работу потому, что уже страдает алкогольной болезнью. У нас уровень бытового пьянства среди мужского населения очень высокий. От частого потребления без признаков зависимости до алкоголизма один маленький шажок. Потому, если человек 3-4 раза в неделю выпивает или практикует пьянство по выходным, до тяжёлых состояний, при наличии социальных потрясений он сделает этот шаг и даже не заметит.

Т. Б.: — Можно ли кардинально исправить ситуацию, закодировавшись от пьянства?

С. Ф.: — При алкогольной болезни человек теряет себя как личность. Проблема назревала годами. И исправить всё за 5 минут невозможно. Наступает так называемая принудительная трезвость, которая воспринимается как тяжёлое состояние. Человек продолжает испытывать влечение. Его оставляют наедине с самим собой. Он не может полноценно жить, работать, потому что думает только об одном — как победить свой недуг. А выпить очень хочется! Это всепоглощающее влечение преследует и днём, и ночью. Человек замыкается, ложится на диван, пытается самостоятельно справиться. Это путь в никуда. Трезвость должна приносить человеку радость.

Т. Б.: — Излечиваться в коллективе проще, быстрее, надёжнее?

С. Ф.: — Часть людей, страдающих хроническим алкоголизмом, ещё социально сохранна. И мы их пытаемся мотивировать на то, чтобы они пролечились до конца. Для них три года назад мы создали специальный реабилитационный центр, разработали программу. Кроме врачей-наркологов, занятия ведут и наши бывшие пациенты. Они были в подобной ситуации, но вышли победителями. Опыт этих людей очень важен.

Т. Б.: — А как эффективно бороться с пьянством на законодательном уровне?

С. Ф.: — Борьба с потреблением алкоголя должна быть многопрофильной. Это и неукоснительная, жёсткая, смертельная борьба за качество. Это и суровые санкции вплоть до лишения свободы изготовителям и распространителям суррогатов. Я считаю, что сегодня уголовное законодательство позволяет в случае нанесения вреда здоровью от алкогольной продукции, если это доказано, сажать людей на реальные сроки. Ведь это убийцы, по большому счёту. Нужно менять и структуру потребления. В частности, повышать цены на крепкие напитки и делать доступными напитки малой градусности. Доля на рынке потребляемых крепких алкогольных напитков у нас 60-70%. В то время как во всём мире — не более 10-15%.

Добровольное сумасшествие

Т. Б.: — Сергей Николаевич, что происходит с нашими детьми? В 6 классе курят электронные сигареты, пробуют слабоалкогольные напитки…

С. Ф.: — Стремление быть старше, прикоснуться к атрибутам взрослой жизни, к запретным плодам у подростков было всегда. Но сегодня это ещё и бизнес, который ориентирован на продажи через Интернет. Идёт массивная, серьёзная обработка наших детей. В их сообществе курить и пить энергетические напитки авторитетно, круто.

Т. Б.: — Как поступать родителям?

С. Ф.: — Всему этому есть одна преграда: альтернатива в виде спорта. Есть социум подростка, в котором престижно курить. Соответственно, социум противоположный — где модно заниматься спортом. Задача родителей состоит в том, чтобы создать и внутри семьи, и вокруг ребёнка позитивный социум.

Т. Б.: — А школа, педагоги должны подключиться к этому процессу?

С. Ф.: — Проблема в том, что у родителей одно видение образовательных стандартов, а у чиновников другое. Разговор здесь должен идти о том, то система образования, управления внутренних дел базируется на определённых отчётах, статистических данных и выкладках. И вот там заложена бомба. Огромное число чиновников, выдумывающих различного рода показатели, за которые мы все начинаем бороться, мешают нормально трудиться. Потому что если в школе будут официальные потребители табака и наркотиков, школа переходит в разряд плохой. Логично, что идёт борьба за статус, проблемы замалчивают. Это выгодно.

Т. Б.: — Что вы предлагаете?

С. Ф.: — Система должна быть устроена так, чтобы говорить о проблемах вслух было выгодно. Учителю должны давать премии за то, что он выявил курящих учеников, привлёк социальные службы к работе с этими учащимися. Я рассуждаю так: если в регионе много учетных наркоманов или алкоголиков, это хорошо. Значит, люди работают, их выявляют. Если в школе есть дети, которые употребляют наркотики, и их нашли педагоги, — это здорово. Школа хорошая, она занимается профилактикой, во всяком случае, предупреждает дальнейшее развитие этой болезни.

Т. Б.: — А если подросток курит спайсы, он приговорён?

С. Ф.: — Эти курительные смеси страшны тем, что не понятны по своей структуре: их химический состав очень часто меняется. Страшны спайсы и тем, что после их употребления появились огромное количество хронических психозов. Подросток — уже клиент психиатрической больницы. Возникает добровольное сумасшествие.

Т. Б.: — Есть мнение, что если наркотик не колоть в вену, а только им подышать, то вреда не будет никакого.

С. Ф.: — Это неверно. Идёт развитие зависимости, переход к более тяжёлому состоянию. Добровольно вылечиться невозможно. Вероятность того, что подросток преждевременно закончит жизнь, очень велика. Я хочу сказать всем, что наркомания и алкоголизм — это болезни. Люди, которые победили этот недуг, — выдающиеся, сильные личности. В своей будущей жизни они обязательно чего-то добьются, потому что смогли, в первую очередь, перешагнуть через себя, через недуг, который очень часто сильнее самой сильной личности.