Заслуженный учитель РФ, владимирский педагог Юрий Малафеев: «Образование надо реформировать обдуманно»

Юрий Иванович — «физик», он преподает в школе № 36 областного центра. Мы говорим с ним о современных детях и о том, что важнее: ответ или его поиск. — Юрий Иванович, изменились ли ученики за те годы, что вы работаете в школе? — Я начинал работать в сельской школе. Пять лет преподавал математику и физику. Сейчас пришло время, когда я учу уже детей своих учеников. Удивительным образом сохраняется схожесть между этими двумя поколениями. Допустим, у меня училась девочка, она была отличницей и просила ее критиковать. Сейчас учится ее сын. Спрашиваю его: «У тебя по физике оценки — не очень. По другим предметам тоже?» Он отвечает: «Нет! По всем предметам пятерки — и по физике скоро тоже будет пять!» И я в этом не сомневаюсь. Дети все разные. Очень умных много. Сегодня у ребенка больше возможностей развивать свои способности. Но, к сожалению, некоторые умные и успешные так зависают в Интернете, что приходится обращаться к помощи психиатра. — Каковы ваши принципы обучения? — Перед началом учебного года ко мне на чай приходили две мои ученицы. Одна сейчас учится в московском вузе, другая — в санкт-петербургском. Я говорю: «Посуда какая-то стала плохая: налет образуется, раньше такого не было». Одна тут же выдвинула свою версию: «Нет! Это от заварки». Вторая вслед за ней: «Нет! Это вода плохая!» Я думаю: надо же, высказались, не побоялись моего авторитета! В моей жизни была значимая встреча, которая повлияла на работу и принципы. Ехал я в поезде, в плацкартном вагоне. В дороге всегда кто-то выбивается в лидеры. А со мной ехали выпивавший балагур, священник-баптист, как потом оказалось, на американском обеспечении. Каждый собирал возле себя какую-то аудиторию. Выяснилось, что я учитель. А школу-то все любят критиковать. И мне высказали: мол, понавводили всяких новшеств, ничего не поймешь, детям помочь не можем. Мне обидно стало. Раззадоренный такими высказываниями, я предложил одну проблему для обсуждения… Тема засела в голове, когда я однажды шел в школу. На улице был сильнейший туман и мороз минус 14 градусов. Мне надо объяснять про влажность воздуха. И вдруг я с ужасом подумал, что не знаю, туман сейчас водяной или ледяной? Как же: ученики-то тоже идут в школу и им тоже может прийти в голову такой вопрос?! Окончательного ответа на этот вопрос я не мог найти несколько лет. Так вот, разговор на эту тему собрал вокруг меня почти весь вагон. Я пошел покурить. За мной несколько мужиков выбегают: «Ну скажи, как правильно!» Я в ответ: «Важно, что вас это заинтересовало. Важен не ответ, а его поиски. Ищите!» Мужики озадаченно отошли: «Ну ладно… Может, в школе и действительно что-то стоящее происходит…» — Вы хотите сказать, что самое важное в преподавании — это заинтриговать, пробудить интерес к познанию мира? — Я перед учениками ставлю проблему. Они — передо мной. И мы начинаем друг друга понимать. Недавно мне один товарищ сказал: «Тебя ведь не все ученики любят». Я отреагировал спокойно, хотя несколько лет назад от таких высказываний дергался — пока не услышал от мудрого человека: «Если хотя бы два-три ученика идут за тобой, значит, ты не зря получаешь зарплату». Я подумал: и правда, это сколько ж надо огня, чтобы зажечь всех? — Но «прожиточный» минимум знаний надо дать всем? — С «прожиточным минимумом» тоже не все так просто. В нашей 36-й школе в профильных классах все с физикой, конечно, хорошо. В физико-математическом классе — 6 часов в неделю, в кадетском — 5. А в обычном — 2-3. В принципе, все, что надо для жизни, человек получает до десятого класса. А дальше выбор делает. Чему учить за 2-3 часа на уроках физики в 10-11-х классах тех, кому она не интересна? По сути, с ними надо изучать историю физики в нерешенных вечных вопросах, таких как дискретность структуры вещества, двойственность цвета. Не всегда, правда, понятно, какой вопрос зацепит ученика, а какой — нет. Недавно, к примеру, ко мне один подошел и спросил: «Юрий Иванович, а вы правда считаете, что земля плоская? А почему же нигде про это не написано?» — Это вы про плоскую землю, что на трех слонах и черепахе? Вы разыгрываете учеников? — В этом-то и дело. Есть разница: что мы знаем и во что верим. Нам сказали, мы поверили. На самом деле важны доказательства. Люди тысячелетиями верили, что земля плоская. Потом много веков продолжались споры о том, какая она на самом деле. Я однажды выступил с этой темой на научном совете в нашем институте. После чего преподаватели физмата благодарили за то, что я не спросил их мнения по этому поводу перед студентами. «Мы не сразу нашли ответ на вопрос, как древнему греку объяснить, что земля действительно имеет форму шара», — пояснили они. Вот в таком ключе я и пытаюсь вести уроки. А еще много лет назад, после знакомства с украинскими педагогами Шаталовым, Шейманом и Кургановым, начал использовать в преподавании физики систему «опорных сигналов». Результаты вдохновляли. И по количеству поступивших в вузы, и по баллам участников олимпиад. До сих пор использую элементы этой системы. — Вы много лет в школе. Что спасает от эмоционального выгорания? — Меня часто об этом спрашивают. Ведь вроде бы учитель одно и то же каждый год объясняет. Но мне нравится в школе! Когда я вхожу в класс — для меня каждый раз все как будто по-новому начинается. Сами дети и спасают. — Вы строгий на уроках? — Пытаюсь быть строгим. А успехи учеников заставляют радоваться. Само собой, мальчишкам физика легче дается. Но мне постоянно попадаются очень умные девочки. И мое хобби — подготовить из них победителей и призеров олимпиад. Сейчас две девочки делают большие успехи. Одна в 8-м классе стала призером Всероссийской олимпиады по физике. Это редкий случай. — Как вы выжили в 90-е годы? — Мне повезло. Помогли гранты Сороса. Получил их благодаря тому, что мои ученики поступали в престижные вузы. Их просили назвать лучшего учителя. Так я и попал в рейтинг благодаря упоминаниям своих учеников. А в самый трудный год состоятельные родители-бизнесмены попросили поработать репетитором у сына в выпускном классе… Когда у меня была большая нагрузка и репетиторство, казалось, что я устаю. Но когда поговорил с учительницей по математике, у которой нагрузка была больше. Да и забот домашних у женщины побольше, чем у меня. К тому же она воспитывала двух дочек-школьниц. Поинтересовался, как она отдыхает. Оказалось, ходит два раза в неделю в бассейн — и все. Тогда я понял, что еще хорошо живу! В перестройку было сложно в плане сохранения идеалов. Я даже как-то обратился к одному уважаемому ученому, профессору с вопросом: что теперь ставить в центр мировоззрения? Он ответил: «Например, веру». Я познакомился с разными религиями, прочитал Библию. И понял, что важнее всего — вера в людей и то, что человеку дается шанс стать лучше. — Благополучие учителей в последнее время выросло — вместе с увеличением зарплат? — Учительская зарплата должна расти по «дорожной карте». Но при условии, что средняя нагрузка по школе — 1,6 ставки. А так как все столько вести не могут, то кому-то приходится «пахать» по две ставки и больше. Знаю, что молодая девочка-учитель физкультуры ведет 50 часов! А ведь ей еще надо когда-то на свидания бегать. Проблема молодых учителей очень серьезная. Они должны быть в школах, но их никто не ждет. По мнению администрации, опытный учитель и дисциплину лучше держит, и знания лучше дает. Как-то узнал, что в Собинском районе из шести молодых педагогов через четыре месяца работы остался один. — Ваше отношение к реформам в образовании? — Реформы надо проводить обдуманно и неспешно. К примеру, сейчас новый министр образования объявила, что на ЕГЭ в этом году будут отменены тесты по литературе, останется только творческое задание. А в небольшой сельской школе учительница сможет так быстро перестроиться? По слухам, и по физике тестов не останется. Но надо об этом учителей и детей предупреждать заранее. Если бы я не вмешался в квотирование для участия в региональной олимпиаде, у меня половина ребят не стали бы призерами и победителями. И потом, для учителей тоже нужно создавать условия для творчества и развития. А когда им этим заниматься с такой нагрузкой и новшествами? В этом году обещано ввести электронные журналы. Но пока предлагается отвратительная компьютерная программа, которая не только не избавит от бумажной волокиты и не сэкономит время, но и значительно прибавит забот. Учителю некогда будет ни голову поднять, ни голос подать! Завучи же постоянно печатают базы данных — когда им с учителями методической работой заниматься? — Вы работаете в школе для одаренных детей при ВИРО? Насколько это важно? — Эта работа очень нужна, но в системе. И оплачивать этот труд нужно достойно. Ведь речь о будущем интеллектуальном запасе страны. Из досье «ВВ» Юрий Малафеев родился в деревне Угор Собинского района. Женат. Двое детей. В 1981 году окончил физмат Владимирского «педа». Участник I городского конкурса «Учитель года». Много лет возглавлял педагогический клуб «Эврика» на базе института усовершенствования учителей. Преподаватель областной школы для одаренных детей. Обладатель пяти грантов Сороса. Педстаж — 35 лет. Из них последние 14 лет преподает физику во владимирской школе № 36.