Мое открытие Израиля: братья, разделенные стеной

Семиты (сыны Сима, старшего сына Ноя) — это и арабы, и евреи, а раньше к ним относилось много других народов Месопотамии и Ближнего Востока: арамеи, финикийцы, жители Карфагена и т.д. В общем, они братья по крови и языку. Братьям, как учит история, уживаться вместе всего труднее. Кровные братья? У евреев с арабами был один предок, библейский Авраам. Ну, тот, который «родил Исаака»… Но еще «до Исаака» бездетная жена Авраама Сарра отправила мужа в шатер своей служанки, египтянки Агари. Та, не будь дурой, быстренько родила 86-летнему Аврааму мальчика Исмаила, от которого пошли арабы, а от его имени — ислам. Агарь, подарившая главе клана долгожданного сына, стала «быковать» на Сарру и кричать, что господин назначил ее любимой женой… Авраам по требованию Сарры выгнал Агарь и Исмаила в пустыню на произвол судьбы без всяких алиментов. А сам занялся зарождением еврейского народа — Бог обещал ему сына и от Сарры. Той было уже 90 лет, самому Аврааму — 99 лет, но все с Божьей помощью разрешилось благополучно…Родившийся Исаак стал потом прародителем еврейского народа. Но у Исмаила не было причин любить братца. В Ветхом завете братья вообще главные вражины: Каин и Авель, Исав и Иаков, Иосиф и его братья… Конфликт Исаака и Исмаила за тысячелетия вырос в самый долгий конфликт современной цивилизации. Потомки братьев уже несколько тысячелетий с разной степенью интенсивности строят друг другу всякие козни. Такой бэкграунд… И уж кстати, всем Саррам урок: даже если вы бесплодны, не посылайте мужей к Агарям. Ничего хорошего из этого не выходит. Ни в семье, ни в геополитике… Северное «Сияние» История — качели, и далеко не всегда арабы были врагами евреев. И далеко не всегда евреи были сильнее арабов. Если уж на то пошло, христиане в Средние века (да и позже) мочили евреев куда сильнее, чем арабы. Нынешняя же реальность такова: у евреев есть свое государство, у палестинцев — нет. И в целом палестинцы (да и многие мусульманские государства) хотят, чтобы Израиля не было. Евреи с такой постановкой вопроса не согласны. В этом и есть весь ближневосточный замес. Но все равно надо как-то жить вместе. Тем более что в самом Израиле на 8 миллионов населения полтора миллиона арабов. Один из штришков сотрудничества мы увидели в госпитале «Зив» («Сияние» на иврите) в северном израильском городе Цфат. Внешне «Зив» не дворец, но здесь, не пуская внешней пыли в глаза, хорошо и качественно лечат. Для хорошей медицины мраморные стены не нужны. Нужны хорошие врачи, современное оборудование и рациональная организация. Госпиталь «Зив» помимо того, что врачует 250 тысяч местных жителей и солдат, взялся помогать раненым с сопредельной территории. И у них даже полиса ОМС не спрашивают! Сопредельная территория — это Сирия. Враг Израиля, напомню…Зимой 2013 года израильский пограничный патруль обнаружил у границы с сирийской стороны истекающих кровью людей. Что делать? Кто эти люди? Не вмешиваться, оставить умирать? Или нарушить границу и взять этих людей, привезти в госпиталь, попытаться спасти? Правительство и армия Израиля решили: раненых сирийцев, мужчин, женщин, детей забирать в госпитали, лечить и потом возвращать обратно. Доктора делают свое дело, несмотря на то, что сами подвергаются обстрелам. Мы видели окна, посеченные пулями и осколками, систему воздушных фильтров на случай химической атаки госпиталя… Сирийцев лечат так же эффективно, как и своих граждан. В госпитале Цфата за все это время спасли уже более 600 сирийцев. Лечение каждого стоит Израилю в среднем $15 тысяч. Треть выделяет правительство, треть — армия, треть — сама больница. — Войны когда-то заканчиваются, а они останутся нашими соседями на долгие годы, — верят медики. Стена вражды? Стена мира? Все знают слово «кибуц». Это такие сельхозкоммуны вроде наших колхозов, где все имущество общее, а труд и распределение благ — равное. Но в Израиле есть еще мошавы. Это сельскохозяйственные общины на основе кооперации. Там есть и общее имущество, и частное. И земельные наделы — частные. Каждый делает то и как хочет, но многие вопросы жители мошава решают за счет общей кассы, куда все вносят деньги. Это в общих чертах. За частностями едем в мошав Нетив Ха-Асара. Он в месте, где сходятся три границы. На западе Синай, где египтяне гоняют местных игиловцев (запрещена на территории РФ), на севере — сектор Газа с ХАМАСом и ракетами Кассам. От Египта мошав отделяют военный пост и ряды проволоки. От Сектора — 10-метровый бетонный забор, защищающий от снайперского огня. Дети ездят в школу. Взрослые — в ближайшие городки. Каждая автобусная остановка оборудована бетонной будкой, где можно спрятаться при запуске ракеты или минометном обстреле. В мошаве почти в каждом доме есть бомбоубежище. Так живут. Работают. Хотят мира. И протягивают соседям оливковую ветвь. Старейшина общины Рони Кейдар приехала в Израиль из Англии в 1951 году с мужем, египетским евреем. — Ситуация ухудшилась в середине 90-х годов: начались теракты, Израиль в ответ закрыл границу, — говорит она. — 20 лет люди живут в постоянном ожидании трагедии. Дети постарше учат малышей, как вести себя при обстреле. Но я какое-то время жила с мужем в Египте и там узнала арабскую точку зрения на ближневосточный конфликт. И поняла, что у палестинцев своя правда. Только диалог может исправить положение. Насилие — неверный ответ на насилие, мы только заводим ситуацию в тупик. И вот Рони и ее единомышленники превратили одну из стен бетонного забора — чтобы было видно палестинцам — в стену мира. Слово «мир» тут написано на всех возможных языках краской, выложено мозаикой, выполнено в стилях, которым я и названия не знаю… Но даже украшенная словом «Мир» стена — это по-прежнему прежде всего стена, защищающая от снайперов, а не арт-объект. И «Кассамы» из Сектора по-прежнему летят в Израиль. Доброе слово и пистолет по-прежнему эффективнее просто доброго слова… Ни войны, ни мира На окраине приморского города Ашкелон видны силуэты большой электростанции и завода по опреснению воды. Часть электричества и воды Израиль шлет в сектор Газа, палестинский анклав, где в 2007 году ХАМАС, не признав власти Палестинской автономии, устроил переворот и ведет войну с Израилем. Вся граница Израиля с Сектором окружена высоким бетонным забором. В небе висят аэростаты с камерами наблюдения. Вдалеке как мираж видны Газа, Хан-Юнис, Рафах. Газа, между прочим, — один из самых древних постоянно населенных городов мира. Но мы едем сюда не за историей, хотя ее вокруг хоть ложкой ешь — от филистимлян до крестоносцев. Мы едем в КПП Керем Шалом, к единственному окну в бетонном заборе, через которое блокированный Сектор получает хоть что-то извне. В Секторе живет почти 2 миллиона человек. Все они хотят есть, пить, лечиться. Но несколько тысяч боевиков ХАМАС держат эти два миллиона в заложниках. Они обстреливают Израиль ракетами, засылают террористов, убивающих израильтян. Кстати, именно тут был похищен капрал Гилад Шалит, о котором я писал в прошлый раз… Словом, Израиль, с одной стороны, выстроил стену, провел в Секторе три контртеррористические операции, закрыл почти все КПП на границе с Сектором. С другой — снабжает Газу продовольствием, водой, топливом, строительными материалами и лекарствами. Этого требуют и вопросы гуманности, да и международное сообщество давит. Для этого и работает КПП Керем Шалом…Свой краткий брифинг начальник КПП Али Шакед иллюстрировал изображениями на мониторах. Он получает их с камер видеонаблюдения, в том числе и с аэростатов онлайн. — Я понимаю, насколько жителям Газы тяжело живется под оккупацией. Только это не израильская оккупация, а ХАМАС. Те, кто в Секторе сопротивляется ХАМАСу, просто исчезают. Часть энергии Сектор получает с электростанции в Ашкелоне, но ХАМАС ее обстреливает. Мы — единственный КПП, через который в Сектор идут грузы, но и к нам тоже прилетает, — говорит Шакед, показывая груды ржавых осколков. Вот эти — с египетской стороны, вот эти — из Сектора. Забор из металлопрофиля вокруг КПП продырявлен осколками, во дворе — воронки от мин. Саму площадку КПП нам показывает заместитель Шакеда по имени Авнер. Мало того, что он вооружен сам, так нас сопровождает еще один боец с автоматом. КПП Керем Шалом построен по типу шлюза с несколькими секторами. На границе каждого сектора — блокпост из бетонных блоков, где дежурят по два-три бойца с автоматами и пулеметами. Много чернокожих солдат. — Эфиопские евреи, — объясняет Авнер. — Хорошие бойцы… Сам Авнер — сабра, т.е. коренной еврей, не из репатриантов. Шире этот термин в Израиле означает характеристику «нового еврея»: воина и трудяги. Схема работы такая — из Израиля заезжает фура. Израильтяне досматривают груз, разгружают. Пустая фура едет обратно. Затем израильские ворота закрываются. В шлюз заезжает палестинская фура. Их рабочие ее загружают, машина едет в Сектор. Если фура идет из Палестины, процесс происходит в обратном направлении. И так — 850 раз в день. В Сектор везут все: воду, горючее, стройматериалы, продукты (видели даже фуры с колой и чипсами «Лэйс»), медикаменты. Из Газы везут текстиль, цветы, клубнику, металлолом. Брикеты с прессованным металлом обнюхивают собаки полицейских команд К-9. — Все, что не может им пригодиться для изготовления ракет, они продают нам, — говорит Авнер. Говорят, что вскоре грузопоток в Сектор вырастет вдвое, за счет сырья и стройматериалов. Мол, развитие переработки и строительного сектора поможет палестинцам победить безработицу. Еще израильтяне планируют подать в Сектор природный газ и построить станцию опреснения морской воды. — Наш интерес, чтобы палестинцам жилось лучше. Они всегда будут нашими соседями. А если мы допустим в Секторе гуманитарную катастрофу, к власти в Газе придут еще более радикальные, чем ХАМАС, силы, — сказал нам позже представитель израильского МИДа.