Карантинная зона

В четырех районах Владимирской области (Меленковском, Муромском, Ковровском и Гусь-Хрустальном) введен карантин в связи со вспышкой АЧС — африканской чумы свиней (см. «ВВ» от 12-13 июля 2016 г.). Теперь вирус докатился до Селивановского и Судогодского районов. Что происходит в карантинных зонах? Наши корреспонденты отправились в Купреевское сельское поселение Гусь-Хрустального района. Случайная встреча Экспедиция в карантинную зону началась со случайной встречи с недовольным селянином. В районной администрации, куда мы заглянули для уточнения маршрута, разговорились с Александром Шалавиным из деревни Чиур. Александр Сергеевич ждал окончания планерки, чтобы пожаловаться властям на несправедливость. — На пенсию прожить сложно. Уехал в деревню, занялся хозяйством. В январе впервые поросят завел. И тут как по рукам ударили! Звонил кто-то, вроде из администрации, говорят, или сдавайте по цене 100 рублей за килограмм живого веса, или за утаивание будет штраф в 125 тысяч. А наша деревня даже под карантин не попала! Пенсионер считает, что вся эта АЧС — заговор олигархов, чтобы убрать конкурентов — крестьян и фермеров, мешающих крупным производителям свинины. В это время как раз заканчивается планерка, на которой одним из главных вопросов были меры противодействия распространению эпидемии. Мы коротко уточняем ситуацию у первого заместителя главы районной администрации, руководителя территориальной КЧС Алексея Соколова и просим его разобраться в проблемах Шалавина — помочь крестьянину. Обещаем перезвонить и узнать, чем закончится их беседа. — Может, еще сегодня увидимся, я в том районе буду, — замечает, провожая нас, Соколов. — У нас заведено, что ежедневно кто-то из руководителей района должен лично проверить ситуацию в зоне карантина. Обстановка, как на фронте Ну, а мы направляемся в районную «Станцию по борьбе с болезнями животных» — надо узнать побольше об опасном вирусе. Начальник станции должен быть в отпуске, но заслуженный ветврач России Владимир Платонов — на рабочем месте. — Какой может быть отпуск, когда такая беда? У нас все сотрудники по 12-14 часов пашут, специалисты все задействованы были в очагах, а начальство отдыхать будет? — недоумевает Платонов. От телефона Владимир Васильевич практически не отходит: то он звонит, то ему. Переговоры напоминают какой-то прифронтовой штаб. — Давайте заставим охотхозяйства поставить еще посты своими силами. У меня там три сотрудника рядом — пришлю, — слышим мы, как организуют дополнительные защитные кордоны. — Почему наших в Муром не пускают? Вы что, хотите Муром без мяса оставить, а наших селян без заработка? Да не входит эта территория в карантин! Она вообще за 50 км от угрожаемой зоны! Разберитесь, пожалуйста, — это Платонов с кем-то из областного департамента разговаривает — за права и интересы местного крестьянства ветслужбы бьются. Хотя для государства недопущение эпидемии на крупных свиноводческих комплексах действительно в приоритете. И дело не в олигархах. Просто это стало бы серьезным ударом по всей экономике. Свинина наряду с курятиной — единственный вид мяса, которым страна обеспечивает себя самостоятельно. Случись беда с этой отраслью, продовольственная безопасность страны была бы подорвана. Не говоря уже о том, что цены на мясо взлетели бы до небес. Пострадало бы большинство населения страны. Бактериологическое оружие АЧС можно приравнять к бактериологическому оружию. Возможно, что именно в таком качестве это заболевание и попало впервые на территорию России. Хотя сам вирус имеет естественное происхождение, его источником являются африканские дикие свиньи-бородавочники. Для людей вирус опасности не представляет, а свиней и кабанов косит без шансов на спасение. — АЧС представляет огромную угрозу экономике, — просвещает нас Платонов. — Гибель животных при заражении стопроцентная. Методики лечения и вакцины отсутствуют. Вакцину просто невозможно произвести из-за очень высокой вариабельности вируса. Пока ты изобретаешь и производишь вакцину от одной формы, вирус уже изменяется, и вакцина становится бесполезной. Единственный способ борьбы с распространением болезни — карантин. Чтобы понять, почему так, нужно знать, как распространяется вирус. Его носителями являются дикие кабаны. Для заражения совсем необязателен прямой контакт одного животного с другим. Достаточно, например, охотнику разделать инфицированного кабана, и этот охотник уже несет на одежде смертельный для домашних свинок вирус. Или и того проще: пошел грибник в лес и принес на ботинках вирус на свое подворье. Застраховаться от заражения практически невозможно. Ну, если только ввести в деревенском хлеву такую же систему безопасности, какая принята на современных свинокомплексах, где сотрудники, прежде чем попасть в свинарник, снимают уличную одежду, принимают душ с дезсредствами, а уже потом надевают спецовку. Да и эта система стопроцентной гарантии не дает. Если в корма попадет зерно с поля, где пробегал зараженный кабан, все меры безопасности могут пойти насмарку. Получается, что карантин со всеми его строгостями более чем оправдан. Хотя Платонов, например, уверен, что и этих мер недостаточно. — Чтобы полностью извести заразу, нужно полностью уничтожить в зоне риска поголовье диких кабанов, — излагает свои доводы заслуженный ветврач России. — Частичное сокращение поголовья эффекта не дает, даже наоборот. Дело в том, что у кабанов — ограниченная территория обитания. А во время охоты кабаны могут от охотников уходить за границы своей территории, разнося вирус дальше. Так что, если уж проводить депопуляцию поголовья, то полную. Во всех территориях риска, а это несколько областей сразу, надо оставить только вольерное содержание кабанов и ограждение двойным сделать. Кабаны — животные плодовитые, через несколько лет поголовье легко можно восстановить. Но такие вопросы нужно решать на правительственном уровне. А так получается, что для того, чтобы любителей охоты без развлечений не оставить, мы рискуем экономической безопасностью страны и имуществом наших селян. Что такое карантин? Но пока местные ветеринары при подозрительных симптомах у животных только выезжают на место, животных умерщвляют, отбирают материалы на анализ (лимфоузел и селезенку) и отправляют на экспертизу в областную ветеринарную лабораторию и в Покровский ВНИИ ветеринарной вирусологии и микробиологии. — Для того, чтобы установить факт заражения АЧС, требуется заключение из двух лабораторий, — поясняет ветврач-бактериолог Алина Кузнецова. Именно так был установлен очаг заражения в деревне Долбино. Сейчас ждут заключения из Покрова по кабану из деревни Барсуки. Первая экспертиза из Владимира неутешительная — кабан умер от АЧС. При подтвержденном диагнозе зона, где обнаружен очаг, объявляется карантинной. В Гусь-Хрустальном районе в карантин попали Кипреевское и Уляхинское сельские поселения (первая очаговая карантинная зона) и еще несколько сельских поселений — Григорьево, Золотково, Красный Октябрь (вторая карантинная зона). Все поголовье свиней в зоне карантина уничтожается, а места содержания подлежат дезинфекции. За сокрытие животных — огромный штраф. Правда, есть варианты утилизации. Незараженных животных можно пустить на домашнюю тушенку, предъявив банки комиссии по отчуждению. Или же свиней усыпит и утилизирует (при нас туши сжигали в котловане) специальная комиссия, возместив затем ущерб из расчета 100 рублей за кг живого веса. По такой цене закупают свиней на убойных комплексах. Даже если крестьянин реализует мясо на рынке сам, то с учетом всех накладных расходов то на то и выйдет. В общем, называть мероприятие изъятием не совсем верно, скорее это выкуп. Но есть нюансы, узнать о которых можно только «в зоне». Туда и едем. Дезбарьеры и ГАИ На въезде (точнее, на выезде из зоны) — карантинный пост. Участок дороги засыпан опилками, пропитанными дезраствором. Вахту у дезбарьера круглосуточно несут ветврач и сотрудник полиции. Работают посменно, по 12 часов. Полицейский досматривает машины на предмет вывоза туш, консервов или кормов, а ветврач обрабатывает колеса транспорта дезраствором из пульверизатора. Заслон заразе выставил Николай Поддышин, заведующий Курловской ветлечебницей. Тоже, кстати, несостоявшийся отпускник. — Людей не хватает, вызвали из отпуска. У нас три стационарных поста, где предусмотрено дежурство, и еще два дезбарьера, а их тоже надо каждые сутки обрабатывать. И это при такой-то жаре, — сетует Николай Александрович. Предупрежден, значит, вооружен Встретили мы и Алексея Соколова. Заместитель главы инспектировал ремонт дороги, заодно проверил ситуацию в карантинной зоне. Мы интересуемся, как решилась проблема нашего нового знакомого из Чиура. — Чиур вообще не под карантином. И Александр Сергеевич может делать со своими свинками все что хочет, — успокоил нас Алексей Николаевич. — Просто мы обязаны предупреждать население о возможных рисках. Чтобы он сам принял решение, рисковать или нет. Сейчас он может вывезти свиней в другое место, может их продать, а если вдруг случится, что карантинная зона расширится, то вариантов выбора останется крайне мало. Именно про это его и предупреждали по телефону. Кстати, население в приграничных с Рязанью районах тоже предупреждали заранее: есть опасность, сводите поголовье. Чума в Рязанской области уже не первый месяц бушевала. Соколов рассказывает, что, несмотря на все подготовительные мероприятия, работа в карантинных зонах тяжелая — и физически, и морально. Одного из ветврачей даже увозили на «скорой» с давлением. На жаре он провел несколько встреч с населением. Нервы, жара, многочасовая работа, в результате — скачок давления. — Но я смотрю, что в других территориях происходит. У нас же постоянные селекторы по теме АЧС. Знаете, у нас эксцессов практически нет. Нет отказов сдать животных, попыток не пустить комиссию. Информационная работа с населением свое дело сделала. О том же нам говорил и главный районный ветеринар Владимир Платонов: — Разговаривать с народом надо! Объяснять, убеждать. Нельзя с людьми нахрапом: вот закон, и все тут. Не по-человечески это, и политически неправильно. «Мы же все понимаем…» — Самыми «спокойными», как ни странно, оказались деревни, где и находится очаг эпидемии, — поделилась наблюдениями замглавы Купреевского сельского поселения Ольга Сучкова. Этому поселению досталось больше всех. За один день здесь провели шесть сельских сходов, объясняя жителям ситуацию. За два дня проверили подворовым обходом 11 населенных пунктов, изъяли 93 свиньи. — Народ по-разному относился. Кто-то молчал, кто-то возмущался, а кто-то даже из дома выйти не мог. Говорили: вот увезите поросят сначала, а потом выйдем акт подписать, а смотреть на них усыпленных — сил нет. Но сдавали добровольно. Некоторые на тушенку переработали. Один хозяин только-только купил двух поросят, за каждого отдал по 4,5 тысячи. А тут сдавать по весу. Это же трагедия. Но он-то как раз с пониманием к ситуации отнесся. Самой Ольге Николаевне тоже пришлось сдать двух поросят: — Я их в мае брала. Тоже по 4,5 тысячи за голову. Хорошо, что чуть подросли: один 38 кг, другой — 40 кг Вернут нам где-то тысячи четыре за каждого, не такой большой убыток получается. Хотя если корма посчитать, уход… Жалко безумно. Я, когда их сдавала, плакала. На следующий год точно не буду заводить. Такие переживания! А я еще член комиссии по отчуждению. Мало того, что своих сдала поросят, так еще и по дворам ходила на изъятия. Так я с таблетками не расставалась. Для селян хозяйство — это и образ жизни, и способ выживания. С работой здесь туго. Спасает крестьянское подворье. Так что беда была большая. Светлана Моисеева из Новодурово, мать пятерых детишек, тоже потеряла девять поросят и хряка. — Мы живем со своего хозяйства. Корова, телочка. Свои молоко, творог для деток. Девять поросят и хряка сдать пришлось. Планировали часть поросят, как вырастут, продать, а часть для себя. Но не вышло… Я в Интернете, как началось, много прочитала про АЧС. Знала, что раз уж рядом в Рязанской области эпидемия, то чума из леса все равно и к нам придет. Вины тут ничьей нет, мы же все понимаем. Ждем возмещения от государства: наверное, индюшек купим — ребят же надо мясом кормить. А мясо индюшачье, говорят, полезное.