Чернобыль. Непридуманные истории

Сегодня мы завершаем рассказ о людях, чьи судьбы навека связаны с апрельской трагедией 1886 года. В заключительной серии проекта мы познакомим вас с Андреем Ивановичем Катиным — в Чернобыль он попал спустя 2 месяца после взрыва.
Срок службы саркофага над четвёртым энергоблоком — тридцать лет. Уже сейчас идёт его разрушение, которое грозит выбросом в атмосферу катастрофической для населения Земли дозы радиоактивного материала…
«Мы, конечно, подозревали, что можем туда попасть, но… как-то не очень верилось.»
Ещё до аварии на Чернобыльской АЭС Андрей Иванович служил в бригаде химической защиты. В Кинешме. Первый раз взорвавшуюся станцию увидел по телевизору. Второй раз — своими глазами, через два месяца после взрыва. Хотя на службу в Украину отправился в начале мая — сначала определили в бригаду к дозиметристам. Вся работа — в зоне отчуждения, тридцатикилометровом мёртвом пространстве вокруг станции.
Андрей Иванович Катин, ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС
«Сначала обрабатывали населённые пункты. Как сказать… страха не было, было… ощущение большой беды человеческой.»
Первыми в населённый пункт заходили дозиметристы. У каждого солдата Чернобыля дозиметр был свой собственный. Измеряли уровень радиации избушек в Чернобыле от пола до потолка. Результаты записывали мелом на стене. Следом за дозиметристами шла дезактивирующая установка, спецраствором поливающая избушки. За ними обвальщики — переворачивали грунт, на который стекала вода. Проходил этот путь и Андрей Иванович.
«Подходя к одному из домов, стал окапывать землю. И лопата на что-то наткнулась, неглубоко. Я рядом подковырнул, и в общем, вижу — каска. Поднял, рассмотрел, гляжу — каска не наша, не советская. На височках свастика тиснённая. Неприятно как-то стало. Я её бросил и лопатой разрубил. Там значительно, конечно, уменьшен уровень радиации, но он не безопасен. На тот момент ещё саркофагом блок четвёртый не был накрыт, и постоянно шли выбросы. И вот вроде бы обработали, вроде бы уровень радиации снижен, но всё равно ещё достаточно высокий.»
Доработаться каждый солдат Чернобыля должен был до двадцати пяти рентген. После этого положена отправка домой. Своими собственными дозиметрами работники измерить себя не могли, приходилось ждать специальную технику.
Андрей Иванович Катин, ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС
«Недели через две приехала установка, мы пошли туда с дозиметрами, и когда стали проверять, обнаружилось, что у кого 14 рентген, у кого 16, у кого 19. В общем, уже достаточно большие показатели. Нам сказали всем сдать дозиметры, сказали, что они показывают неправильно, и теперь все будет по-другому учёт идти.»
Тогда на бригаду и начали выдавать по одному дозиметру. Через два месяца Андрея Ивановича отправили и на саму станцию. Из-за высокого уровня радиации работали по секундомеру, не больше двадцати секунд в день.
«Забежишь, там ходит офицер с дозиметром и показывает „здесь бери“. Хватаешь лопату, берёшь этк крошку графитную радиоактивную, мусор, в контейнер выбрасываешь, сколько успеешь, и кричат уже — назад, назад!»
Два месяца в зоне отчуждения и двадцать один день работы на станции. Двадцатилетнему солдату-срочнику было тяжело физически, но легко морально. В годы войны на Украине воевали его дед и другие родственники. Андрей Иванович — патриот с детства, и выполненный долг для него — его честь и его достоинство. В родной Кинешме солдат Чернобыля встречали с оркестром. Ни об одном дне службы Андрей Иванович не жалеет. Хотя чернобыльская зона отчуждения лишила его мечты.
Андрей Иванович Катин, ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС
«Я до армии занимался спортом. Как бы рассчитывал, что и после армии смогу заниматься, хотел стать мастером спорта. Не довелось.»