«Вплоть до выселения из пределов губернии»
Как во Владимирской области в первой половине 1920-х годов боролись с самогоноварением, а производители спиртного кустарным способом хитроумно уходили от возмездия.
В первой половине 1920-х годов во Владимирской губернии, как и во всей молодой советской республике, велась жесткая борьба с пьянством, алкоголизмом и самогоноварением.
Репрессии против нелегальных производителей алкогольной продукции носили массовый характер, особенно в 1922-1923-24 годах. Милиционеры без устали проводили рейды, обыски, конфискации, а суды вне очереди рассматривали уголовные дела самогонщиков.
Уголовный кодекс 1922 года определял преступлением изготовление с целью сбыта спиртного без надлежащего разрешения, а также хранение самогона с целью реализации. Пойманные за руку могли получить до 3-4 месяцев лишения свободы.
Владимирская газета «Призыв» пестрила сообщениями об охоте на самогонщиков и о молниеносности судопроизводства.
«Не успели сварить.Губернским розыском обнаружена заготовленная закваска — 6 ведер для выгонки самогона у гр. Назаровой Марии, проживающей по Пятницкой улице № 10, и у Кочневой Марии, проживающей по Пятницкой № 5. Самогонщицы привлекаются к суду».
«Компания на паях.Гр. д. Ивановки Воршинской волости Скипидаров, Степанов, Егоров, Минеев приспособили в одной деревенской бане самогонный аппарат, но 12 февраля сотрудниками ВГУУР производство было обнаружено. Фабрика встала, содержатели привлечены к суду».
«Губрозыском задержан за варкой самогона гр. Лебедев, проживающий в Сосенках № 60. Приговорен к ответственности».
Многие материалы об обысках у деревенских самогонщиков в газету «Призыв» отсылали бдительные односельчане. Обращает внимание, что народные корреспонденты гораздо лучше милиционеров знали — где, что и у кого было спрятано.
«Село Андреевское Владимирского уезда. Бабы и мужики села здорово научились гнать самогон и прятать его в момент обысков. Милиция это самогонное село посещает часто. Но благодаря хитрым бабам самогон находится редко.
В домах обыски. Началась суматоха. Савелий с сыном думают, куда спрятать — давай в снег. Вытащили самогон в огород, спрятали в сугроб. Милиционеры нашли. Савелий говорит: „Не мое“.
Милиционер чует, что у Матрены есть. Лезет в подпол, а дочь Матрены сидит на четверти самогона и вроде как шьет. Так и не нашли ничего.
У соседки Матрены хорошо известно, что есть, но не нашли. После выяснилось, что в зыбке под лохмотьями вместо ребенка лежали 2 посуды»
В иных случаях самогонщики выдавали себя при весьма казусных обстоятельствах. Об этих веселых случаях народные корреспонденты также считали необходимым уведомлять «Призыв».
«Самогон в исполкоме Ставрово.4 марта проходит собрание ячейки, коммунисты стягиваются. И тут казус. Гражданин из Рождествено регистрировал в отделе ЗАГС рождение сына-первенца, сидел на стуле, давал показания. И вдруг сделал неосторожное движение и вытряхнул из кармана полушубка бутыль с самогонкой. Стекло разбилось и содержимое ударило всем в нос. Составили протокол, и мужика след простыл».
Встречаются в газете и описания судебных процессов над самогонщиками. Авторы таких статей высказывают радикальные мысли о том, что кустарей надо карать очень строго, вплоть выдворения из губернии.
«Дубровская стража 2-го обхода Владимирского лесничества — гражданин жил на страже, пользуясь лесной природой и тишиной. Занялся изобретениями, додумался до того, что устроил самогонный аппарат вместимостью 10 ведер и работал вовсю. Нужно послать его подальше от владимирских лесов».
«Народный суд 6 участка Владимирского уезда за торговлю самогоном гр. Горячеву Александру, содержательницу чайной в поселке Второво, приговорил к принудительным работам на 3 месяца, конфискации в доход Республики одну овцу и всю обстановку и посуду в чайной. Кроме этого, лишил ее права содержать чайную в течение 3 лет. Следовало бы в назидание другим самогонщикам наказание Горячевой довести до самой строгой меры, какая должна применяться за распространение этого зла, вплоть до выселения из пределов губернии».
«Политсуд. В клубе 6 дивизиона команды ГПУ был устроен политический суд над самогонщиком. Перед красноармейцами были раскрыты все последствия самогона».