Что понимает Обама и чего не может Орлова?

Писать о своей профессии и коллегах непросто. Во-первых, это всегда субъективно, поскольку ты сам являешься частью этой системы. Во-вторых, у каждого журналиста — свои мотивы для деятельности, и не мне о них судить. Однако о прошедшем в пятницу бале прессы не написать я не могу. Не позволяет молчать журналистская гордость, солидарность и — как бы сказал поэт-юбиляр Осип Мандельштам — «чувство собственной правоты», без которого наша профессия превращается в продажу собственного таланта.

Речь пойдет, конечно, не о самом мероприятии. В плане его организации Белому дому надо сказать спасибо, поскольку удалось обеспечить единственное, чем ценен бал прессы, — возможность журналистам пообщаться друг с другом, повеселиться, особо не отвлекаясь на чиновничьи выступления. Во многом нынешний губернаторский прием был лучше предыдущего. И хотя, чтобы на него попасть, пришлось пройти через три кордона безопасности (работники СМИ даже шутили: «Хорошо хоть две последние статьи о работе Белого дома не попросили показать»), даже это не омрачило впечатления.

И все же послевкусие от бала СМИ осталось горьковатое. На этом «празднике жизни» во всем чувствовалось то отношение власти к прессе, какое культивировалось последние годы, а в 2015-м и вовсе вылилось в целый ряд скандалов. Охарактеризовать позицию губернатора и его команды можно, пожалуй, словом «авторитарно-снисходительная». Мол, власть безгрешна, и критиковать ее — грех, поэтому «ложитесь под нас»— и все у вас будет.

Вот таким посылом был пропитан весь нынешний бал. Начался он с дайджеста — «о чем сообщали СМИ в прошлом году». Правда, ответа на этот вопрос журналисты так и не получили. Вместо реального обзора информационного поля чиновники показали итоговую программу ГТРК-Владимир «Действующая власть». Везде только достижения! И ни слова о транспортном коллапсе, попытке присвоить Надежде Бабкиной звание Почетного гражданина, об отмене школьных завтраков, о «Хилтоне» и т.д.

Казалось бы, все правильно — зачем власти сообщать о своих промахах? Однако все познается в сравнении. Взять хотя бы речь президента США Барака Обамы на прошлогоднем приеме в честь журналистов. Свое выступление Обама начал с фотожаб и карикатур на руководство Белого дома. Далее американский президент с улыбкой рассказал о своих достижениях и провалах, подтрунивая и над собой, и над своими коллегами, и над самими журналистами. Причем Обама с юмором отнесся к подчас очень жесткой критике со стороны прессы, подчеркивая, что все, что делают СМИ, в конечном счете направлено на благо государства.

Но это в Америке, далеко от нас. Российская власть в принципе неспособна воспринимать критику в свой адрес. Любую заметку, в которой отрицательно оцениваются какие-либо действия чиновников, бюрократы воспринимают в штыки — как попытку «раскачать лодочку», как чей-то заказ со стороны недругов власти и врагов государства.

В 2015 году это маниакальное стремление чиновников расправиться с обидчиками из числа журналистов проявилось не раз. Вспомнить хотя бы неуклюжую попытку обладминистрации провести переаккредитацию СМИ. Или атаку Заксобрания на «болотную прессу» и предложение спикера ЗС Владимира Киселева убрать журналистов с заседаний облпарламента и загнать их в пресс-центр. Или обвинение со стороны мэра Владимира Ольги Деевой в непрофессионализме работников СМИ и инициативу закрыть для них заседания комитетов. Или ситуацию в одном из районов области, где местные чиновники под предлогом «борьбы с терроризмом» закрыли для журналистов планерки. Вдумайтесь — работников пера приравняли к террористам! О каком вообще диалоге между четвертой властью и первыми тремя можно говорить?

К сожалению, региональная политическая элита неспособна к диалогу, к открытому общению с журналистами. Вместо этого мы видим снобизм и стремление власти поделить СМИ на своих, «профессиональных», и чужих, «непрофессиональных», «проплаченных» и «подкупленных». Первым достаются лавры, гранты и премии. Так, гран-при областного конкурса журналистов досталось в этом году директору филиала ВГТРК Андрею Филинову. Помнится, несколько лет назад Андрей Николаевич убеждал меня и других молодых журналистов, что продажность — вовсе не грех в нашей профессии, а наоборот — святая обязанность. Собственно, это доказал и другой лауреат областного конкурса — главред «Владимирских ведомостей» Игорь Ефремов. Он-то при прежнем губернаторе работал пресс-секретарем, но, когда власть сменилась, быстро приспособился к предпочтениям Светланы Орловой.

Как я уже сказал, не мне судить о мотивах деятельности коллег. Я сужу не о них, а об отношении владимирской власти к журналистам. Авторитаризм и снобизм руководства обладминистрации не позволяет ему объективно оценить ситуацию и принять правильные решения. Исходя именно из такой, неверной позиции, Белый дом решил в этом году вообще обойти стороной «болотную прессу» — ПроВладимир и «Зебру-ТВ». О деятельности сетевых СМИ не вспомнил никто из чиновников и депутатов. Зато — будто издеваясь — вице-губернатор Михаил Колков вручил премию «Томиксу», за «необъективность». Однако эта награда (лупа с подсветкой), на мой взгляд, стала самой дорогой и искренней. Чиновники, возможно, хотели обидеть, оскорбить, унизить неугодное СМИ — в науку другим, но получилось, что унизили себя. Вместо юмора Обамы — плевок в лицо со стороны команды Орловой.

Алена Горькова, дизайнер «Томикса», получившая награду из рук Колкова

Никак не поймут наши власти одной простой истины. Настоящим журналистом движет стремление раскрыть правду, добиться справедливости и помочь людям. Ни одно СМИ не ставит себе задачу критиковать власть и добиться чьей-либо отставки, но любое издание готово это делать, если действия чиновника противоречат народным интересам. Настоящие журналисты — это рыцари пера, романтики в душе, которым подчас приходится наступать на горло собственной песне. Но все, что они делают, направлено на благо области и страны.

Скажем, если бы журналист «Призыва» Анна Тумановская первой не обратила внимание на отмену бесплатных завтраков для младшеклассников, а ее коллеги не подхватили эту новость, то сидеть бы сейчас владимирским детям голодными. Если бы ПроВладимир и «Зебра-ТВ» так подробно не освещали передел рынка пассажироперевозок, то ситуация в областном центре была бы куда хуже. И если бы «Томикс» — в свойственной ему манере — не сообщал о том же «мусорном скандале» в Карабанове, то вряд ли региональные власти так оперативно среагировали на проблему.

Конечно, журналисты не ждут благодарности от властей за свою работу, но хотя бы объективное отношение должно быть. Но в ответ мы слышим только упреки в продажности и непрофессионализме. Это нисколько не уменьшает достоинство и имидж издания, но, по сути, оскорбляет саму власть. Если Белый дом неспособен наладить диалог с прессой, то как он услышит простых владимирцев?

Но самое прискорбное во всей этой ситуации — то, что журналисты не могут себя защитить. Корреспондентам районных газет, дабы для них открыли планерки, пришлось пожаловаться губернатору. А кому жаловаться областным СМИ, когда их права ущемляет руководство региона? Союз журналистов Владимирской области, по сути, ликвидирован. Многоуважаемому Александру Карпиловичу просто некогда им заниматься, а «мэтры» журналистики давно забыли о журналистской этике и солидарности. Не предпринимается даже никаких попыток встать на защиту ущемленных в правах СМИ, либо стать третейским судьей в конфликте между прессой и властью. Журналистскую «элиту», похоже, вполне устраивает нынешняя ситуация. Как говорится, молчи — дольше проживешь.

Андрей Филинов (ГТРК «Владимир»), Александр Орлов (ТРК «Губерния-33»), Игорь Ефремов («Владимирские Ведомости»)

На мой взгляд, будущее владимирской и российской журналистики — за свободной от власти прессой. Возникает острая потребность в проведении независимых медиафорумов, в открытии независимых пресс-центров и площадок, где бы работники СМИ могли бы делиться опытом, общаться, реализовывать совместные проекты. Нам нужны открытые журналистские конкурсы и, возможно, новый союз журналистов. Замечу, что слово «свободный» и «независимый» не нужно понимать как оппозиционный (как это обычно делают чиновники). Свободная пресса руководствуется журналистским кодексом и Конституцией и не стремится обслуживать политическую элиту. Если такой расклад та самая элита считает неприемлемым для себя, то разве это не подрывает устои нашего государства?

Диалог — новое слово, которое должна выучить владимирская власть. Надеюсь, в этом году чиновники станут более открытыми по отношению к прессе и оставят в прошлом свое авторитарно-снисходительное отношение. Не может развиваться область, где журналистов считают террористами, а неугодные издания пытаются закрыть. Такая политика никогда ничем хорошим не заканчивалась, и юбилейно-революционный следующий год — тому убедительное доказательство.