Майор полиции Дмитрий Кургузов: «Участковый — универсальный солдат»

Старший участковый уполномоченный отделения полиции № 8 межмуниципального ОМВД России «Муромский» майор полиции Дмитрий Кургузов стал победителем регионального этапа Всероссийского конкурса «Народный участковый», главными судьями в котором выступили сами жители. Наш корреспондент встретился с «народным участковым», чтобы понять, чем же он так «подкупил» граждан. — У вас среди прочих наград есть президентская грамота за участие в обеспечении безопасности сочинской Олимпиады. Чем занимались в Сочи? — Моим участком был КПП для почетных гостей в Олимпийской деревне. А задачей — идентификация личности, чтобы человек не прошел без допуска по чужим документам. Для этого мы прошли специальное обучение. Через мой КПП проходили все иностранные дипломаты, первые лица государства. Путина вот, как вас, видел. Познакомился с Еленой Исинбаевой, которая была мэром Олимпийской деревни. — Вы уже давно в полиции? — С 1999 года. После службы в армии я поступил на службу в тогда еще милицию. Стал милиционером ППС Селивановского ОВД. Затем руководство предложило должность инспектора по борьбе с правонарушениями в сфере потребительского рынка и одновременно рекомендовало на учебу в ВЮИ. Затем я снова ушел в ППС — уже в качестве командира подразделения. Проработал шесть лет. Потом был инспектором по делам несовершеннолетних… — Широкий профиль… — Это было мое решение. Хотелось себя попробовать везде. Считаю, что у полицейского должен быть опыт во всех сферах. — В службу участковых тоже сами попросились? — Сам. Подошел к нашему начальнику участковых уполномоченных Евгению Викторовичу Колпакову, попросил взять к себе, если появится вакансия. В 2012 году поступило предложение, от которого я, естественно, не отказался. На тот момент я был уже капитаном, потом стал старшим участковым, получил звание майора. Обслуживаю сельский участок, в который входит 24 населенных пункта Селивановского района. Моя территория прилегает к Муромскому и Ковровскому районам. Бывает, что приходится перекрывать зону напарника по соседнему участку, когда он в отпуске. — Реально на такой большой территории все успевать и держать ситуацию на контроле? — Сложно, но можно. Главное — ничего не запускать, чтобы снежный ком не получился. Обязательно наладить контакт с местным населением, они же в первую очередь заинтересованы в том, чтобы краж было меньше, чтобы жилось спокойно, и поддерживают с участковым хорошие отношения. Если что-то вдруг случается, они мне сообщают, помогают. Звонят по сотовому, если срочно требуется мое вмешательство. А я еду — работа такая. Когда меня назначили на участок, я первым делом сразу объехал старост, глав, специалистов местных администраций, ИП, магазины — везде оставлял свой номер. При подворных обходах оставлял телефон жителям. — В деревне народ более открытый. С ними, наверное, легче? — Не скажите. Деревенские тоже разные. Порой бывает стучишь в дверь: «Здравствуйте, я участковый», а тебе в ответ: «Я вас не звал. До свидания». Добропорядочные граждане, конечно, всегда готовы помочь. Но есть и другие. А подходы ищешь ко всем. Тут нужно и психологом быть — в нештатной ситуации с разными людьми по-разному нужно разговаривать. Меня чутье еще ни разу не подводило. В деревне еще сложнее тем, что люди просто не знают законодательства. Считают, что они правы, поскольку они так привыкли жить. Участковый — это универсальный солдат. Он должен все уметь. Был у меня случай на участке: одна семья пригласила молодого человека в гости, а закончилось тем, что ему был причинен тяжкий вред здоровью. Оказалось, что это было заранее спланированное преступление. Еще случай. Один гражданин, разбушевавшись, взял бензопилу, стал гонять родителей. Приехали с нарядом, стали разбираться. Он уже грозился себе руки-ноги отрезать, ситуация стала серьезной. Пришлось входить к нему в доверие, «разбалтывать», чтобы к себе подпустил. Подпустил, а потом заведенной пилой хотел меня ударить. Ну, я отобрал у него пилу, а он плеснул в меня бензином и хотел поджечь. В общем, осужден, сидит, признан вменяемым. И по браконьерам приходится работать. Где-то лося или кабанчика мертвого найдут: опрашиваю население, кто заметил транспорт, чужих людей… Браконьеры, кстати, — опасная публика. Но, к счастью, в моей практике до серьезных инцидентов не доходило. Но основной массив преступлений: кражи, угрозы убийством, побои. — Конфликты деревенских с дачниками случаются? — Конечно, у городских жителей иной менталитет. Может, они даже чаще бывают правы с юридической точки зрения. Например, когда пишут заявления на хозяина, выпустившего собаку на улицу без намордника. Или на соседа, жгущего на участке палую листву, — это запрещено в населенных пунктах. Мы вынуждены реагировать, привлекать к ответственности, закон есть закон. Приходится долго людям разъяснять законодательство, а оно не всегда совпадает с привычным для деревенских жителей укладом. — Если преступление произошло, как оно раскрывается? — Население помогает, если участковый для них стал «своим». Какие-то действия предпринимаешь исходя из собственных наблюдений и «чуйки»: замечаешь, что человек поменял поведение. Начинаешь беседовать, расспрашивать. Просто нужно работать. У меня день начинается в восемь утра, а домой я могу прийти в полночь. И так почти каждый день. — Курьезные ситуации случаются? — Да сколько угодно. Есть такой контингент, чаще — престарелые люди, которые жалуются на то, что у них из розетки зеленый дым идет, инопланетяне их прослушивают. С ними тоже надо разговаривать, успокаивать, снимать тревожность, проявлять внимание. Куда деваться… Я отвечаю за все и за всех на своей территории. Если человеку нужна медицинская помощь, то, конечно, вызываются врачи. Есть на участке семья, где человек нуждается в специализированной помощи. Но сам он, когда началось обострение, лечиться не хотел. И супруга не могла его уговорить. А врачи сейчас не имеют права госпитализировать пациента без его согласия. Я к нему поехал, побеседовал, уговорил лечь в больницу. — Трудные подростки пошаливают? — Не без этого. Тут в чем проблема — объективно, по сравнению с прошлым, сейчас возможностей для того, чтобы детей с улиц увести, — меньше. У нас даже секций нет, ехать нужно в Муром. Районное управление образования помогает, но те секции, что есть при школах, они начального уровня, ими сложно заинтересовать подростков-хулиганов. Выручает опыт работы инспектором ПДН, знание рычагов, которые можно в таких случаях задействовать. Пытаюсь убедить родителей, чтобы больше внимания уделяли ребенку. Даже то, что подросток видит, что он не бесконтролен, что участковый приходит и домой, и в школу — это действует. — Что самое тяжелое в вашей работе? — Редко вижу семью. Прихожу поздно, уже все спят. А с работы, пока все не сделаешь, не уйдешь. У нас же сроки установлены. И если что-то случилось, людям же не скажешь: «У меня рабочий день закончился, я пойду». Как я потом людям в глаза буду смотреть? Да и когда домой возвращаюсь — открываю папку, смотрю, что сделал, что не сделал, планирую следующий день. Поначалу возникало недопонимание с женой, когда в три часа ночи звонят и нужно бежать на вызов. А потом к ней тоже стали люди подходить, просить передать мне, что где-то что-то происходит, что нужно мое участие. Она убедилась — людям нужна моя работа. С тех пор никаких конфликтов, полное понимание. К трудностям я отнес бы и большую загруженность бумажной работой. На хобби времени не хватает. Я вот люблю фотографировать: природу, портреты. Всегда беру с собой фотокамеру. Совмещаю с работой. Сейчас снежок выпал, и на деревенских улочках можно такую красоту снять! Даже выставки были, фотографии запрашивали, говорили, что их в УМВД развешивали. Но я сам не видел, на участке был… — А в чем привлекательность службы участкового? — Я — общительный человек, люблю изучать характеры, не устаю от людей. Для меня огромный плюс в работе — возможность общаться с людьми. К тому же, когда я разбираюсь в нестандартной ситуации, еще и самообразованием занимаюсь. Ведь кроме шаблонных случаев бывают и неординарные. Вот эта возможность постоянно учиться тоже нравится. А еще у нас замечательный коллектив, дружный, сплоченный, готовый всегда прийти на помощь. И это тоже огромная ценность. ИЗ ДОСЬЕ «ВВ» Майор полиции Дмитрий Кургузов родился в 1978 году в Красной Горбатке. По окончании местной школы служил срочную в оперативном батальоне внутренних войск. В 1998 году на пять месяцев был командирован на Северный Кавказ. В 1999 году поступил на службу в органы милиции рядовым патрульно-постовой службы. Без отрыва от службы окончил ВЮИ. В 2012 году назначен участковым уполномоченным полиции, а в июле 2015-го — старшим участковым уполномоченным. Награжден медалями «За доблесть в службе», «За безупречную службу» III степени, нагрудными знаками «Участник боевых действий», «За верность долгу», а также медалью «200 лет МВД России».