Почему люди бегут из Сирии? Беженцы обрели дом и друзей в Иванове

— В свете последних событий в Сирии, — говорит директор школы — интерната имени Е.Д. Стасовой Галина ШЕВЧЕНКО, — у ивановских журналистов повысился интерес к нашим воспитанникам. Ребята устали отвечать на вопросы о войне. По просьбе их родителей, чтобы не нанести детям психологическую травму, мы прекратили их встречи с прессой.

Благородная миссия

Александр Найдёнов, vlad.air.ru: — Галина Ивановна, какую помощь оказывает школа-интернат детям?

Галина Шевченко: — Наша главная задача — оказать помощь детям, попавшим в тяжёлую жизненную ситуацию. Она заключается в воспитании, обучении и подготовке детей к взрослой и самостоятельной жизни. Работа педагогов построена на том, что мы развиваем в ребёнке не только интеллектуальные, но и творческие способности.

На базе школы работают 26 кружков и секций по разным направлениям. После окончания учреждения, ребята охотно поступают во многие вузы страны. Хочется отметить, что выпускники интердома (бывшее название) не менее охотно идут в ивановские вузы. В приоритете у ребят стоят Ивановская медицинская академия и Химико-технологический институт. Наша школа даёт возможность получить хорошую профессию, работу, обрести себя в жизни, достойно существовать.

А. Н.: — Какие дети у вас учатся?

Г. Ш.: — Ребят мы принимаем с разных территорий. Дети поступают к нам с определёнными проблемами, социально-педагогической запущенностью, но с сохранным интеллектом. Работая с такими детьми, мы стараемся развивать в ребёнке те качества и способности, которые он уже имеет. Результаты нашей работы вполне достойные.

Наши ребята на вступительных экзаменах в российские вузы набирают хорошие баллы — не менее 70, чаще 100. Хочется отметить, что дети, которые воспитываются в полных и благополучных семьях, перед поступлением в институт занимаются с частными репетиторами. Наши дети не имеют такой возможности, поэтому с самого начала обучения рассчитывают только на свои силы и знания.

С российским радушием

А. Н.: — Галина Ивановна, как у вас оказались сирийцы?

Г. Ш.: — Первая сирийская семья Хаддад приехала в Иваново в 2013 году. Глава семейства знал немного русский язык и устроился в городе на работу. Нужно было детей устраивать в школу. Но как это сделать, если никто из них не знал русского? Тогда они обратились к нам. Получив разрешение от нашего учредителя — Министерства образования и науки, в феврале 2014 года мы приняли детей под свою опеку. Вслед за ними подтянулись и дети второй семьи Хамдуш.

А. Н.: — Они сразу включились в учебный процесс?

Г. Ш.: — Нет. Распределить сирийских детей по классам и включить в школьную программу было невозможно. Мешал языковой барьер. Полгода дети изучали русский язык. А с 1 сентября они приступили к занятиям наравне со всеми.

А. Н.: — С какими знаниями пришли дети в класс?

Г. Ш.: — Школьная подготовка у ребят была очень слабая. И это вполне понятно. Из-за ведущихся боевых действий на территории родного города им часто приходилось пропускать занятия в школе. Старшие мальчики Абдурахман и Амр, например, по химии и физике знали только азы. А наши ученики в этом возрасте уже умели составлять формулы. По английскому сирийцы знали только алфавит, а русские ученики могли уже читать, писать и составлять предложения на этом языке. Но ребята оказались старательные. Им приходилось навёрстывать упущенное и догонять своих сверстников.

А. Н.: — А как прошла адаптация у ребят?

Г. Ш.: — Довольно быстро. Они понимают, что теперь у них другая жизнь, общение с окружающими людьми неизбежно, и прилагают все усилия, чтобы комфортно себя чувствовать в новом социуме. Сначала мальчики жили вместе. Но потом мы расселили их. Каждый жил в комнате вместе с русскими детьми. Это помогло им быстрее постичь русскую разговорную речь. Ведь одно дело, когда ты изучаешь язык по программе в классе, а здесь живое общение.

Знаете, по традициям интердома, воспитанники стараются помочь новичкам, ведь каждый прибыл сюда, спасаясь от беды. Бывает, что в одном классе собираются дети из стран, воюющих на противоположных сторонах. Но все конфликты остаются за стенами интерната. Здесь все в одной большой семье.

А. Н.: — Но были какие-то сложности?

Г. Ш.: — Как рассказывали мне сами ребята, тяжелее всего им было научиться писать слева направо. В арабских странах пишут в другую сторону — справа налево. Небольшие сложности были вначале с приёмом пищи. У ребят по религиозным соображениям существовали запреты на определённые продукты. Первое время родители передавали своим детям контейнеры с обедами.

А. Н.: — Почему?

Г. Ш.: — Потому что у нас кухня одна для всех — русская. Также возник вопрос о возможности для старшей девочки Олы ношения женского головного платка (хиджаба). Мы объяснили родителям детей, что чтим традиции их народа, но у нас есть свои определённые правила, которые едины для всех воспитанников.

А. Н.: — И как к этому отнеслись сирийцы?

Г. Ш.: — С пониманием. Они объяснили своим детям, что нужно чтить традиции государства, которое протянуло им руку помощи. К тому же семьи, после прекращения боевых действий в Сирии, собираются вернуться домой. Понимают, что некоторые изменения в их многовековых традициях являются временными. И теперь сирийские дети в столовой сидят за общим столом с другими ребятами и едят ту пищу, которую готовят наши повара. А девочки носят единую форму одежды, принятую на территории интердома.

Не говорите детям о войне

А. Н.: — Галина Ивановна, вспоминают дети о войне?

Г. Ш.: — Нет. Ведь они не сразу после переезда из Сирии в Россию пришли к нам. Сначала около года просто жили в Иванове, в спокойной и нормальной обстановке. Понятно, что они видели и помнят войну. Переживают за свою страну, за родственников, друзей, которые остались там. Например, старший мальчик, Абдурахман, как-то мне рассказал, что на Родине в результате бомбёжки погиб его друг. Он не видел, как это произошло. Только знает, что его товарища, с которым прошло всё детство, больше нет на этом свете.

Младшие девочки Сара (3 класс) и Лора (1 класс) ничего об этом не говорят, но знают, что пока в родной Дамаск нельзя ехать, там стреляют. Да и не надо им ничего больше знать. Здесь они чувствуют себя хорошо, и это главное.

А. Н.: — А новости по телевидению разрешаете им смотреть?

Г. Ш.: — Конечно. Телевизоры у нас в свободном доступе. Можно посмотреть любую программу, но в свободное от занятий время. А расписание у наших школьников плотное. С утра до вечера они учатся, делают домашнюю работу, занимаются в кружках, секциях. После этого можно смотреть телевизор. Но это же дети. Младшим интересно посмотреть детские развлекательные программы, мультфильмы. А старшим — кино.

А. Н.: — Дети этих семей чем-то отличаются от других?

Г. Ш.: — Только тем, что сначала не знали русского языка. А в остальном — это обычные дети.

А. Н.: — Но, старшие Абдурахман и Амр заметно выделяются на фоне других?

Г. Ш.: — Конечно. Ведь им уже по 20 и 17 лет. Они ведут себя как мужчины. Всегда подтянуты, вежливы, сдержанны. Парни понимают, что все вокруг смотрят на них и делают выводы о целом народе Сирии.