Валерий Пузанов: политический романтик, диванный боец и кинокритик

В политической системе России у каждой партии есть свое место. Любой депутат, министр, президент, руководитель партии или простой активист знает свое амплуа и следует ему, поскольку без него «игра» не состоится. Так и в нашем городе у всех пассионариев — своя роль. Пожалуй, уже нельзя представить владимирскую политику без «инстаграма» эсера Маринина, одиночных выступлений яблочника Кушпиты на горсовете или без традиционных акций коммунистов по «красным» дням календаря.

Невозможна владимирская политика и без городского координатора ЛДПР, ветерана партии Валерия Пузанова, который прославился на всю страну своими акциями против Албурова и Васильевой, а во Владимире известен как футбольный болельщик, борец с белоленточниками и фастфудом. Однако это только внешний облик политика. ПроВладимир решил узнать, что же за человек Валерий Пузанов. С ним и будет наше сегодняшнее интервью.

«Депутат — не старик Хоттабыч. Трах-тибидохом проблемы не решить»

Общение с городским координатором ЛДПР проходило в штабе партии. В кабинете повсюду разбросаны баннеры и атрибутика, развешаны флаги и изображения Жириновского. И все же есть в этом политическом хаосе что-то личное. На стенах — имперский флаг и плакат с Ильей Муромцем, а рядом — фотографии молодого Валеры Пузанова из 90-х: футбольного фаната, партийного бойца, уличного активиста. Вот с Жириновским инспектирует первый «Макдональдс», а вот перед какой-то акцией с еще юным Виталием Золочевским. Особый повод Валерия Пузанова для гордости — это его коллекция автографов. С нее-то и начался наш разговор.

— Автографы я начал коллекционировать в 14-15 лет. Я собирал их у звезд, которые приезжали во Владимир, выступали в Москве и Одессе, но забросил это дело в 1994-м году. После стал только фотографироваться, а теперь и это уже не делаю. Сейчас только со мной фотографируются.

— Много ты автографов собрал?

— Никогда не считал. Но в этой книге есть все — и артисты, и политики. Вот подпись Михаила Жванецкого, моего земляка, вот Юрия Куклачева. Тут мисс мира-94 написала «Валере, любви», а тут то же самое пожелал Борис Моисеев. Есть автографы Садальского, Моргунова, Караченцова, Варум, Крачковской, Талькова, Жени Белоусова. И Владимир Вольфович Жириновский тоже в 1994 году дал свой автограф. А в 1995-м я уже вступил в ЛДПР.

— Почему именно в ЛДПР?

— Я всегда был активистом и бунтарем. В школе, к примеру, читал на радио политинформацию на основе материалов «Пионерской правды» и других газет. Но однажды я отказался восхвалять Горбачева, и меня поперли. «Я это произносить не буду», — так и сказал. Тогда шел 1989 год, мне было 14 лет, но я уже тогда был диссидентом, как Новодворская. А в ЛДПР я вступил в 1995 году. 8 августа было 20 лет. Партбилет лично Жириновский вручал.

— Твоя молодость выпала на тяжелые для страны годы. Перестройка, 90-е. Наверняка они оставили свой след в твоей жизни.

— По молодости я действительно помотался. Раньше же не было интернета, поэтому ребята патриотического толка собирались в Москве на Красной площади, у музея Ленина. Кто-то встречался на Арбате, а «шестидесятники» — на Ваганьковском кладбище, у могилы Высоцкого. Я тоже ходил на Арбат, к Историческому музею. Тогда была политика-романтика. Но для меня она вскоре закончилась: уличная — в 1993-м, выборная — в 1996-м, когда Зюганов отказался от победы на президентских выборов. Тогда, кстати, были еще выборы губернатора — АПР, КПРФ и ЛДПР шли в союзе против Власова.

— Сейчас уже таких баталий и не встретишь.

— В том и дело. Я политический романтик. Тогда не было лоббизма, шли какие-то дискуссии, а за выборы не платили денег. А сейчас в горсовете все сидят и молчат, будто за них уже все решили. Драк нет, большинство у «Единой России». Плюнуть не в кого — кругом миллионеры. Одно молчаливое болото, почему я и не пошел в горсовет.

— А тебе предлагали?

— Если бы я захотел, я бы пошел. Более того, по уставу партии я обязан был пойти, но нарушил его с согласия высшего руководства ЛДПР.

— Почему?

— Во-первых, не люблю я сидеть напоказ с умным лицом. Там же все депутаты с умными лицами сидят, а в голове — одна мысль, как бы поскорее уйти, пойти в ресторан или в спа-салон.

— Не все же об этом думают.

— Конечно. Вот Кушпита, наши члены партии — Солдатов, Потапов. А я не люблю умное лицо делать. А вторая причина — тяжела ноша депутата в психологическом плане. Это ответственность перед избирателями. Даже если ты пройдешь, чем ты сможешь им помочь? К нам в ЛДПР люди ходят каждый день, у всех проблемы, а что ты сделаешь? Я же не такой прохвост, чтобы за бюджетные деньги дорогу построить, а потом говорить, что я ее построил. Или, как Аникеев, кормить бабушек и бесплатно показывать кино. У единороссов, да, есть деньги, ресурсы. А я что могу им сделать? Дать книгу? Хотя мы посылаем запросы, и какие-то проблемы решаются, но людям этого мало. Они думают: если ты депутат, то всесилен, как старик Хоттабыч. Трах-тибидох — и все решилось. Но всем не поможешь.

«Орлова мне нравится как женщина»

— У тебя, как я понял, довольно негативное отношение к законодательной власти. А вот исполнительную, в частности, губернатора Светлану Орлову ты постоянно хвалишь, восхищаешься ею. Как так?

— Если отвлечься от политики, то Орлова нравится мне как женщина. Она из нашей среды, из жизненной. Если она поедет в автобусе «Владимир — Бараки», никто не поймет, что это губернатор. У нее скромная прическа, скромная одежда — не как у Матвиенко. Самая обсуждаемая тема в Совфеде — это новый наряд и новая прическа Валентины Ивановны. Орлова же — из народа, и это хорошо. Наверно, не приходится много времени тратить на прическу, раз-раз на скорую руку, расческа, помада — и пошла.

— А кто еще из женщин-политиков тебе по душе?

— Ольге Хохловой я тоже признавался, духи ей подарил. Она такая веселушка, хохотушка, меня увидит: «Оле-оле, „Торпедо-Владимир“, вперед!»— вся улыбается. Ирина Минина мне тоже нравится. У нее такой голос: вечером телевизор включаешь, слушаешь — того-то посадили, того-то арестовали — и засыпаешь спокойно.

— Новым мэром Владимира тоже стала женщина — Ольга Деева. Как она тебе?

— Что касается общественной жизни, то, соглашусь с Головиновым (главный редактор «Зебра-ТВ» — ред.), я впервые услышал об этом человеке накануне выборов, и ничего пока сказать не могу. То, что работала в обществе Красного Креста, — это благое дело. По делам пока судить рано. А как женщина — тоже видно, что не мажорка, из народа. Минимум косметики на лице, побрякушек. Надо ей тоже что-нибудь подарить.

При этом мне жалко Елену Аксенову, что она не стала мэром. По моей информации, она уже готовила себе преемника. Молодая, активная. У нее же карьера такая: следующая ступень по логике — депутат горсовета и мэр. Мне ее жалко.

— А не из владимирских политиков кому симпатизируешь? Помнится, ты Новодворской розы дарил, когда она приезжала в наш город.

— Да, Валерия Ильинична — моя любовь.

— Но ты же «либерастов» не особо любишь. Тем более она бы сейчас поддерживала Майдан.

— Это понятно. Новодворская и Дудаева, и Басаева поддерживала. Но как личность — она была непродажная, и только она могла говорить, что всегда была на щите и боролась против советской власти, в отличие от этих перевертышей — Гайдара, Чубайса и прочих, которые заседали в президиумах ВЛКСМ и КПСС, а потом переметнулись. Или как многие владимирские политики — из аграрной партии переходили в «Единую Россию», а из «Яблока» — в КПРФ. Новодворская же как в 19 лет раскидала листовки на балете «Гамлет», так всю жизнь и провела. То есть она последовательная, таких немного. И как человека мне ее жалко, ведь она так и не познала любви и всю жизнь прожила без секса.

— То есть ты разделяешь личные качества и политику?

— На мой взгляд, это разные вещи. У нас могут быть противоположные взгляды, но при этом можно сохранить хорошие отношения. И наоборот — в любой партии есть прихлебатели, от которых необходимо избавляться.

— И все же с владимирскими белоленточниками у тебя отношения не сложились. Может, события на Украине повлияли?

— Вообще, как ты знаешь, я родом из Одессы. У меня папа одессит, а мама владимирская. Меня перевезли сюда в 1978-м. Но сейчас я не могу попасть в родной город. Конечно, спасибо Майдану за Крым, но разделять взгляды белоленточников я не могу.

— Я знаю, ты помогал Донбассу и ополченцам. Но ты тоже воюешь на своем месте.

— Я диванный боец. И хотя я понимаю, что каждый должен заниматься своим делом, мне стыдно перед своими друзьями-добровольцами, которые воевали в Донбассе на передовой, когда я сидел на диване. Одному, которого я знаю 17 лет, так и сказал. Он ответил: «Ну ты тут с внутренним врагом воюешь, тоже хорошо!».

— Самая твоя известная акция в этой борьбе — это «Ночь в музее», где ты жарко спорил с теми, кого считаешь белоленточниками. Ты думаешь, она прошла не зря?

— Я добился результата в том плане, что они сами себя разоблачили. Один пришел пьяный, другие сидели с плакатами «Свободу политзаключенным» и улыбались. Я им сказал, что они тем самым опозорили память настоящих политзаключенных, а им все хихи-хаха, шоу устроили. А я хотел показать, что на самом деле некоторых людей, которые используют СМИ для пропаганды своего бреда, надо изолировать от общества на месяц-два. Есть у нас «Эхо Москвы» и «Дождь». Я их слушаю, только чтобы понять, какая у них степень ненависти к России и как их корежат наши победы на мировой арене.

А вообще владимирские белоленточники смешные. Власти повезло, что есть такая оппозиция в их лице. Разве ведь это оппозиция? Ну шли они на выборы, как Наташа Ростова на первый бал, доносы на меня писали. Они не знают азов политики. Хотя я был против снятия кандидатов. Альтернатива нужна. Серое болоте тоже надо растрясать.

«Я не пиарюсь. Это часть моей работы»

— Кстати о болоте. Для россиян ты стал известен по своим громким акциям — против Албурова, против Васильевой. И все это связано с темой заключенных. Тебя это реально волнует, или это пиар?

— Меня умиляет, когда после каких-то акций мне говорят — вот ты пиаришься.

— На самом деле так выглядит со стороны.

— Это часть моей работы. По Васильевой была официальная позиция партии. Мы делали запрос, где находится Васильева, и были против, чтобы ее выпускали по УДО. Если другие партии ковыряют в носу и ничего не делают, то я не такой. Что касается истории с Сотовым, то его я не защищал. Меня возмутило наглое воровство Албурова. Да и жалко было художника. Его картины мне нравились — они злободневные, стенгазетного типа. Люди видели — говорили, как здорово.

— Ты как искусствовед можешь их оценить. Ты же так себя позиционируешь — искусствовед и кинокритик?

— Это вообще моя профессия. Вот скажи мне, где учат на искусствоведов и кинокритиков?

— Не знаю. Может, в нашем колледже культуры и искусства?

— Искусство — очень широкое понятие. Вот рок-музыкант Паук — мой друг — это искусство? Или карикатуры? Или портреты политиков? Я был на презентации фильма Михалкова «Сибирский цирюльник», надо было делать умное лицо — «ах, какой шедевр вы сняли». А фильм скучный, долгий. Но это тоже часть искусства.

— А еще ты в документах на выборах написал, что ты домохозяин.

— Закон такой: писать «безработный» нельзя, поскольку я не стою на бирже, и трудовой у меня нет с 1996 года.

— Чем же ты на жизнь зарабатываешь? Партийной работой?

— Я читаю лекции в институте мировых цивилизаций. По кинокритике, киноведению и культурологии. Также печатаю статьи под псевдонимом. Мне за это деньги платят. А вообще я о деньгах забочусь только тогда, когда они заканчиваются.

— Но тебе хватает на поездки на чемпионаты? Да и с «Торпедо» ты полстраны объездил.

— Это верно. Первый мой выезд был 19 августа 1988 года в Орехово-Зуево. Но тогда мы ездили на перекладных электричках, экономили. И спасибо советскому общепиту и магазину самообслуживания, что не дали умереть с голоду советским фанатам.

— Футбол вообще в твоей судьбе серьезную роль сыграл. Ты и статью уголовную схлопотал из-за него?

— Это было в начале 90-х. Наших фанатов избили в Грозном, а на ответном матче с «Тереком» мы им отомстили и вынесли их раздевалку. А там одних денег было 700 рублей наличными. Дали 3 года условно. В 1996 году судимость погасилась.

— Как тебе игра нынешнего «Торпедо»?

— К сожалению, сейчас такая ситуация сложилась: как ни играй «Торпедо» — денег на первую лигу все равно нет. Нужен бюджет 80 млн, а город и область дают только по 18 млн Орлова на футбол пока не ходит, хоть мы ее и приглашаем. Так что у «Торпедо» все есть — сила духа, тренер, директор, — все, кроме денег. Ребят жалко. А вообще раскрою секрет: футбол я люблю смотреть один, в записи, как любимое кино.

— Пользуясь случаем, ты можешь пожелать властям поддержать владимирский клуб.

— Я пожелаю им успеха, прежде всего, а также не воровать. И еще не врать и не бояться. Я вот никогда не вру, хотя могу что-то недоговаривать. А всем остальным пожелаю быть романтиками — и в политике, и в любви, и в жизни.