Владимир Чучадеев: о селфи, кривых судьбы и о том, насколько комфортно было снимать Путина
За окном 3-е сентября, четверг, а это значит, что пришло время для традиционного интервью на ПроВладимире. На этот раз героем материала стал известный владимирский фотограф Владимир Чучадеев. Мы побеседовали о репортажной фотографии, о работе оператором на НТВ и о том, что нужно, чтобы стать фотографом.
Фото — Сергей Лакеев— Итак, Владимир, насколько я понимаю, ты снимаешь фото довольно давно…
— Нет, не очень давно, с 2009-го года.
— А до этого?
— До этого я был оператором, снимал видео с 99-го. Еще раньше снимал что-то в детстве с отцом. В принципе, как все.
— Тогда все и началось? В детстве?
— Это случайность, на самом деле. Кривая судьбы, наверное.
— А какой был фотоаппарат самый первый, не помнишь?
— Если в детстве, то Смена 8М. Маленький, самый дешевый. Фотоаппарат был даже не длинномер, но с автоматическим объективом. Выставляешь нужную пиктограмму, возводишь, снимаешь, перематываешь и готово. Пленка более эластичная, на цифре проще, чем на пленке, попасть либо в пересвет, либо в темноту.
— Что побудило стать фотографом, уйти с операторской работы?
— Кривая судьбы, опять же. Еще одна случайность. Когда я закончил школу, то пошел учиться на худграф. Говорили, что там, якобы, будут отделение дизайна делать. Отделения не было и по диплому из нас получились учителя ИЗО и черчения. Тем не менее мы получили очень хорошую базу, у нас был очень хороший преподаватель по рисунку и по живописи. Он пытался нам дать классическое художественное образование, «композиция-цвет». Я все это закончил, потом в конце 90-х позвали попробовать работать на телевидение оператором. Я пришел, мне дали камеру в руки и показали какие кнопки нажимать. Стал снимать видео и так работал до 2008-го года.
Фото — Александр Подгорчук— Так вот как у нас на ТВ делают операторов? Показывают куда жать и — вперед?
— Нет, конечно, художественная база все-равно какая-то есть, основные законы они одни и те же: композиция, свет-тень, классический портрет.
— На ТВ ты работал только во Владимире или где-то еще?
— Сначала пошел в телекомпанию «Доброе», после мы с нуля сделали ТВ-6, как-раз тот, старый. А потом меня пригласили в Москву, поработать на НТВ, на проекте «Суперстар». Сезон я там отснимал, как раз кризис 2008-го года, все рухнуло, денег не стало, бюджет порезали и начали сокращать людей. Я вернулся сюда, здесь как раз Петя Фокин работал во «Владимирских ведомостях» редактором. Говорит, «хочешь фотографом попробовать?» Я сказал — «почему нет?», и он в ответ — «езжай покупать фотоаппарат». Поехал, купил фотоаппарат, объектив, вспышку. И начал снимать, с 2009-го года, с зимы.
— А как на НТВ было? «Скандалы, интриги, расследования»?
— Нет, у нас был проект по работе на продакшн, то есть нас даже в штате НТВ не числилось. Мы делали развлекательную программу. Вытаскивали этих старых «нафталиновых звезд» и устраивали с ними шоу. Они пели перепевки на старые и новые песни. Гримировали их под разных звезд. Например, беленькую и худенькую девочку, скажем, рыжую, гримировали под добротную афроамериканку, которая поет соул. Или как-то вставили одному участнику челюсть, как и требовал сценический образ. Челюсть крепили на крем или клей, черт его знает как правильно, «Корега», который для имплантов. Так потом после съемок мы часа три пытались эту челюсть вытащить, так она прилипла.
— Получается, сейчас ты работаешь на «Владимирские ведомости»?
— Ну да, и на федеральные агентства периодически, например «ИТАР-ТАСС» или «РИА Новости». Если для них здесь всплывают какие-то интересные темы, то они со мной связываются. Ну или я им предлагаю что-то. Они же все равно копят свои банки фото. Им нужна, допустим, уборка зерновых и производство молока, как куры-несушки несутся или как бисквиты пекутся на наших фабриках. Можно, допустим, им фото предложить предложить, а бильд-редактор уже решит, нужна им оно или нет. Ну или из последних, с Васильевой, они (агентства — прим. автора) сами начали мне накануне названивать, говорят — «давай снимай». Так я и ездил сначала в Судогду в суд, потом в Головино, в колонию. Я там единственный для федералов фото снимал, видео делали все, а вот фото только я.
— Помимо репортажных фото ты еще много снимаешь на улицах. Насколько знаю, у тебя частенько фотопрогулки бывают по городу. Эти снимки для себя, для души?
— Да, гуляю, фотоаппарат я с собой постоянно таскаю, даже в магазин без фотоаппарата не выхожу, мало ли что может случиться. А так да, бываю в центре часто. Даже с ребенком гуляю и снимаю что-то вокруг.
— Почему именно репортажник, почему не портретист, не свадебный фотограф?
— Нет, ну свадьбы приходится снимать. Это тоже зарабатывание денег. Но и репортажные навыки там могут здорово помочь. Репортаж — это самый сложный из жанров фотосъемки.
Фото — Александр Подгорчук— А чем суть репортажной фотографии?
— Нужно оказаться в нужное время в нужном месте, отсняться. Самое главное, самое основное, это поймать событие в 10-ти кадрах. Где-то написано правило, что репортаж с любого события это 10-12 фотокарточек, ни больше ни меньше. И в них надо рассказать все: где, как, с кем и что это было, чтобы зритель, даже без подписи, смог понять, что происходит. Комментарии, конечно, тоже нужны, назначение места и времени допустим, а все остальное должно быть понятно из фото. Человек будет листать снимки и перед ним должна пройти история о том, как и где все происходило. Это сложнее, чем видео. На видео идет поток, прописывается время, а фотограф выхватывает одну сотую секунду из жизни.
— А как больше получается зарабатывать, на репортажных фото или на свадебных?
— На свадьбах. За одно мероприятие можно заработать месячную зарплату в газете.
— Какова средняя цена за свадебную съемку?
— Есть фиксированная цена за час, но опять же — как договориться. Сейчас цена, в среднем, где-то от полутора до четырех тысяч за час. Но знаешь, это заявленная сумма и она может двигаться в зависимости от договоренностей.
— Отойдём немного от свадеб. Много официальных лиц приходилось снимать?
— В принципе, да.
— И как тебе?
— Все тоже от ситуации зависит. Смотри, допустим, в прошлом году Медведев приезжал сюда на 1-е сентября, в 14-ю школу. Я с ним не снял ни кадра, потому что есть ФСО, есть служба протокола, которая думает вместо тебя и решает, кого допускать к работе с премьером, а кого нет. Бывают такие ситуации. А Путин, например, на «Территорию смыслов» приезжал, так это, наверное, самая комфортная была съемка с первым лицом государства за всю мою жизнь. Территория огорожена, никого лишнего нет, ФСОшники более или менее расслаблены. Нас расставили по точкам, а они были очень для съемки комфортные. Прилет, выход из вертолета, приветствие участников, проходка, потом он сел, общался. Никакого геморроя, мы даже раньше времени оттуда уехали, потому что поняли, что все снято и записано, и делать там особо нечего.
— А есть что-нибудь, что тебя в твоей работе бесит?
— Да, пресс-конференции и однотипные заседания. Конечно, это скучно. Хотя и там есть свои плюсы, можно половить эмоции, но по сути это одно и то же. Одинаковые лица, сидящие на одних и тех же местах.
— Насколько я знаю, у тебя нет своей студии. Не хочется заиметь?
— Нет, я больше под репортаж заточен. Чтобы работать в студии, надо все бросать и ей заниматься. Там есть свои нюансы, расставлять свет, например. Если репортаж это работа с естественными источниками света или со вспышкой в помещении, то в студии все это нужно ставить: рисующий, заполняющий, контровой, еще какой-нибудь свет. У меня есть друзья, которые имеют студию, и я в любой момент могу договориться об использовании.
— Часто просятся к тебе девочки на «красивенькие» фотосессии?
— Нет, не просятся. В моих снимках нет всего этого гламура, который им нужен. У меня в основном пейзажи и репортажи больше. Кстати, у репортажных фотографов считается плохим вкусом, если ты снимаешь свадьбы и зарабатываешь таким образом деньги. Это не поощряется, даже осуждается, например, в закрытых группах на Фейсбуке.
— Но все-равно же приходится снимать свадьбы, сомневаюсь, что можно много заработать продавая фото федералам?
— Да, от этого никуда не деться. Например, «РИА Новости» платят 400 рублей за карточку, то есть больше 4000 за репортаж выручить не удастся. Путина и Медведева федералам можно даже не предлагать, у них в Кремле своя служба и они сами с ними работают. Конечно, если ты снял, как президент там сердце кому-нибудь вырывает или как он в эпилепсии бьется, и больше никто этого не запечатлел, то да, такое можно продать.
— Получается, что те же самые карточки с Путиным на «Территории Смыслов» у тебя купят только владимирские СМИ.
— Их могут попросить другие издания, которые, скажем, не смогли попасть на визит президента, не аккредитовались. Бывает и по-другому: допустим, учредителем тех же «Ведомостей» является администрация области, соответственно, фото уходят им, а потом уже, с пресс-релизами, рассылаются по другим изданиям. В таком случае я не претендую уже ни на авторство, ни на гонорар, потому что мне платят зарплату.
— В фотовыставках участвовал когда-нибудь?
— Да, и завтра буду участвовать. В 16.00 в Палатах открывается выставка, посвященная храму Покрова на Нерли. Там будут три мои фотографии.
— Уровень фотографов, чьим фото будут на выставке, можешь как-то оценить?
— Нет, не буду.
— Все так плохо?
— Нет, просто, понимаешь, у меня своя точка зрения, у других людей своя. Я же не член союза фотохудожников, к примеру. Сделаю какие-то выводы для себя, но это чисто субъективное мнение. Оценивать людей нельзя, можно бросить слово, а потом окажется, что я условного Леонардо Да Винчи в человеке задушил на корню своей критикой.
— Скажи пожалуйста, сколько денег нужно потратить, чтобы стать хорошим фотографом?
— Такого критерия нет. Можно снимать на мобильный телефон и делать это хорошо. А можно купить себе Хессельблад и снимать посредственно или плохо. Все зависит от головы и рук. Если хочется начать с минимума, можно поискать на барахолках аппараты, которые считались полупрофессиональными, и снимать на них. Взять бэушную технику с небольшим пробегом, весь комплект обойдется тысяч в 10 и — снимай не хочу. Ну и плюс компьютер, конечно.
— А какая самая дорогая техника, с которой ты работал или которую держал в руках?
— Один раз держал в руках Кэнон DX. Это один из флагманов фирмы Кэнон. Сейчас только тушка стоит, наверное, от 200 тысяч рублей, ну и плюс объектив на нем около 100 тысяч, вот и считай. Хозяин комплекта попросил сделать несколько кадров, так он и попал мне в руки.
— Вопрос, которые ненавидят все мои знакомые фотографы: Кэнон или Никон?
— Нельзя решить, почти никакой разницы нет. Что Кэнон, что Никон, что Пентакс, тут больше дело привычки. Понимаешь, начал я работать с Сони, там все было хорошо, потом на Кэнон перешел, потому что такой в редакции дали и я уже привык. Мне в Кэноне нравится интерфейс, как работается с кнопками. На Никоне нужно немного больше времени, чтобы разобраться, покопаться, делать больше телодвижений ради фото.
— По мнению некоторых, в России один из самых известных фотографов — Дмитрий Анатольевич Медведев. Скажи, как тебе фото, которые он делает?
— Есть неплохие снимки. Законы композиции никто не отменял, плюс у него есть возможность снимать фото с неожиданных мест.
— Наступила осень и я не могу не спросить, как ты относишься к «осенним аватаркам» и снимкам в листьях?
— Хорошо. Самое главное, чтобы процесс доставлял удовольствие и тому, кто снимает, и тем, кто снимается. Конечно, я вижу ленты в соцсетях и записи в духе «наступает осень, весь интернет заполнится аватарами в об***анных осенних листьях»… Но все же — почему нет, если это посчитают красивым.
— А как смотришь на Инстаграм и селфи?
— Подписан, но не пользуюсь. Я не понял Инстаграма. Раздражает, когда в Твиттере делают ссылку на Инстаграм. Если раньше под подписью размещали картинку и можно было никуда не переходить, то сейчас, чтобы посмотреть фото, приходится заходить в Инстаграм. Много лишних движений. Что касается селфи, то почему нет? Я отношусь к этому спокойно и даже сам иногда делаю, только никуда не выкладываю, храню для истории.