Мнение эксперта: «Если псих скажет „не хочу лечиться“, никто его не заставит»

Один из ключевых вопросов, который задаешь себе после нижегородского трэша, — почему таких «беловых» не закрывают в спецбольницы?

Шизофрения 2 степени. Диагноз, извините, не только в медкарте — по лицу все читается. Уже кидался на жену, бил детей. По-че-му? Доктор медицинских наук психиатр-криминалист Михаил Виноградов отвечает коротко: закон не позволяет.

— Вместе с коллегами мы давно добиваемся, чтобы вернули нормы оказания психиатрической помощи, которые работали в советское время, — говорит Виноградов. — Тогда положить больного в стационар и лечить его можно было даже по решению участкового психиатра. Сейчас, в принципе, тоже можно, но. Берет наш пациент ручку и листочек и пишет: «от госпитализации отказываюсь». Все. Врач обязан его отпустить. По Закону «О психиатрической помощи» лечение добровольное. Принудительное — только по решению суда, если «клиент» уже кого-то зарубил топором, зарезал, застрелил пятерых и т.п.

— Есть мнение, якобы в советское время в психушки без разбору отправляли «неугодных».

— Да бросьте. Вот как это происходило и чего катастрофически не хватает теперь. Пример из моей далекой практики, когда я работал участковым психиатром. Вызов — женщина кидается с топором на соседей. Приезжаю с медсестрой — опытной, профессионализм тогда был на уровне. Мы этой даме вежливо: «Поедем-те с нами на обследование». Сажаем в машину: я справа, медсестра слева от нее, топор — под сиденье водителю. В больнице нас уже встречают санитары, госпитализируем пациентку. Утром я докладываю главному врачу и начмеду, почему принял такое решение. Те выдают заключение — согласны. Еду с этим заключение к главному психиатру города, тот высылает в больницу своих помощников — они проверяют, обоснованно ли мы оставили у себя даму с топором… И мы ее лечим. Сколько надо и как надо. После выписки ее регулярно — минимум дважды в месяц — навещает психиатр. Причем, не в белом халате, а в «штатском», чтобы не смущать. А с родственникми и соседями этот врач держит связь постоянно, созванивается.

— Сейчас он не обязан это делать?

— Сейчас получается замкнутый круг, ведь если психически больной не хочет лечиться, врач ничего не может сделать. Хотя при некоторых расстройствах над человеком нужно оформлять опекунство — в том числе, при шизофрении 2 степени, которая у этого Белова. С соответствующим обращением в органы опеки обращается, опять же, психиатр. Только для начала ведь псих должен попасть, что называется, «в руки доктору». А он — не хочет! Второй момент. Опекунство по закону вполне может оформить мать или, например, жена. Которая будет с больным жить, рожать ему детей. И до последнего терпеть его выходки, как «настоящая русская женщина», не собщать о приступах врачу. Как результат — «беловы» по всей стране.

— Кстати, о стране. Психически больной — даже если он лечится, стоит на учете — он ведь может спокойно ездить туда-сюда?

— Да, у нас свобода передвижения. Но если в другом регионе он накуролесит, положить его в больницу станет проблемой. То полиса не окажется, то он — опять же — просто «не захочет». В советское время его бы спокойно госпитализировали и начали лечить — даже если он из Москвы прилетел в Хабаровск. С коллегами мы направили в Госдуму свои предложения, как и почему нужно менять закон о психиатрической помощи. Прошло уже больше года, и только теперь, в этом августе, собираются рассмотреть. Будем ждать результата.