Как контролируют качество ГСМ

Сегодня много (главным образом, негативно) говорят о качестве автомобильного топлива. И вот компания «ЛУКОЙЛ-Волганефтепродукт» пригласила нас самих посмотреть, как у них налажен контроль качества бензина и ДТ. Мы отправились изучать производственную цепочку. База В область топливо «Лукойла» поступает на две нефтебазы. Самая крупная и современная — Судогодская. Ежегодно через нее проходит 150 тысяч тонн топлива. Объект — режимный. Дисциплина и порядок тут на первом месте. А курение на территории базы и вовсе должностное преступление — замеченного в этом сотрудника ждет увольнение автоматом. Посторонних на территории практически не бывает, и даже нас, приехавших по приглашению руководства компании, перед тем как пропустить через проходную заставили пройти подробнейший инструктаж по технике безопасности, расписаться в двух журналах и надеть каски и спецодежду. Топливо на базу поступает с Кстовского нефтеперерабатывающего завода по трубопроводу или в железнодорожных цистернах. В обоих случаях сразу берутся пробы и направляются в лабораторию. И пока топливо находится на территории базы, такая операция повторяется минимум пять раз, перед каждым новым звеном технологической цепочки. При необходимости количество проверок увеличивается. Затем топливо перекачивается в резервуары. Технология каждого этапа разработана так, чтобы исключить нештатные ситуации и свести к минимуму воздействие человеческого фактора. Единственный сколько-либо длительный контакт работника базы с ГСМ происходит лишь при наливе его в бензовоз. Но и в этом случае рабочий лишь опускает заправочную горловину в люк цистерны. Все остальное полностью автоматизировано. Лаборатория оснащена по высшему разряду. Оборудование в основном отечественное, но дорогостоящее. Стенд для контроля октанового числа бензина стоит около $170 тысяч. Топливо контролируется по всем параметрам строго по ГОСТам, некоторые из которых — 1973 года. Кроме стационарной лаборатории есть и передвижные — на случай «быстрого реагирования». Все пробы топлива, прошедшие анализ, разливаются в бутылки, пломбируются, что фиксируется в журнале, и хранятся в специальных шкафах 45 суток. Это нужно, чтобы при необходимости выяснить, на каком этапе был допущен сбой. Но, по словам директора базы Николая Рожкова, на его памяти был единственный нештатный случай много лет назад — и то из-за того, что в цистерне из-под солярки привезли бензин. Перепутали на НПЗ. Цистерну вернули на завод. Бензовоз Когда по бензовозам разливают топливо, даже водители не знают, что и в какую емкость (а у бензовоза их семь, от 5 до 10 тонн каждая) будет налито. Каждая емкость наполняется за 12-14 минут. Затем ее осматривает и пломбирует сотрудник базы в сопровождении охранника. Каждый люк и каждая сливная горловина цистерны запечатываются номерной пломбой. Их номера указывают в сопроводительных документах. Самому снять и поставить обратно пломбу невозможно. Любой случай нарушения ее целостности станет поводом для серьезнейшего разбирательства. В документах на груз кроме номеров пломб указывается и время выезда бензовоза за ворота базы. Это тоже один из элементов контроля: по прибытии на АЗС там обязательно проверяют хронометраж, чтобы исключить случаи несанкционированных остановок по пути следования машины. АЗС Редко когда бензовоз сливает все привезенное топливо на одной заправке. Как правило, он развозит ГСМ по нескольким АЗС: кому 92-й, кому 95-й, кому — соляру. Но в каждом случае перемещение привезенного из цистерны в резервуары — операция, напоминающая религиозное таинство. Непосвященному без объяснений не разобраться. Так не бывает: приехал и слил. Проверка документов, подготовка к приемке, заземление бензовоза, проверка топлива на содержание влаги мерным шестом со специальной пастой, которая краснеет, учуяв воду. Снова отбор контрольной пробы, проверка соответствия объема привезенного топлива документам… И лишь после этого топливо начинает поступать в резервуар АЗС. За качество топлива, продаваемого на заправках, принадлежащих непосредственно «Лукойлу», руководство Владимирского регионального управления ручается головой. Любой возможный сбой или нарекание со стороны автомобилистов — повод для тщательной служебной проверки. Да и негласные внезапные проверки на АЗС проводятся регулярно. Другое дело — франчайзеры: сторонние операторы, которые торгуют топливом по договору и под брендом «Лукойла». Договоры эти составлены жестко и тщательно, проверки и на этих АЗС проводятся регулярно, а за любое нарушение предусмотрены суровые штрафы. Но и сами лукойловцы признают: за всеми не уследишь. И то верно: если один резервуар АЗС может опустошиться за сутки и заполниться новым топливом, есть соблазн. «Концы» найти порой трудно… Разумеется, это картинка идеальной системы контроля качества. Никто не может поручиться, что, к примеру, на т.н. «ноубрендовых» заправках, которые работают сами по себе и не привязаны к крупным производителям нефтепродуктов, все происходит так же. Но это уже другой разговор. И к нему мы еще вернемся… Сказано Абдула Чапанов, начальник Владимирского регионального управления «ЛУКОЙЛ-Волганефтепродукт»: — Отличить нашу АЗС от франшизы может любой. Достаточно посмотреть на табличку на входе в здание АЗС. Если на ней указано: ООО «ЛУКОЙЛ-Волганефтепродукт» и наши данные, то она — фирменная. Если, к примеру, ИП Иванов, то это франчайзер. И их число постоянно уменьшается — из-за того, что мы ужесточаем условия договоров и повышаем штрафы за их нарушения. На сегодняшний день франчайзеров осталось всего два. У одного — одна заправка под нашим брендом, у другого — три. И все… Николай Рожков, директор Судогодской нефтебазы: — Мнение, что 95-й бензин — это 92-й, «заправленный» разными присадками — заблуждение. В действительности это отдельные сорта с разными свойствами. В нашей лаборатории мы обнаружим любое, самое незначительное отклонение от заданных параметров.