Больше мне не стыдно перед белорусами

2 апреля «ВВ» начали обзор состояния памятников владимирцам, павшим в боях во время Великой Отечественной войны. Поездка в Собинский район оставила грустное впечатление (см. «ВВ» «Частичная потеря памяти» от 2 апреля). Репортаж вызвал шквал откликов читателей и чиновников, которые признали критику правильной и принялись наводить у себя должный порядок. Пролог Собираясь в аналогичный рейд по Юрьев-Польской дороге, я вспоминала свое путешествие по Белоруссии: там воинские мемориалы не только в городах, но даже в самых глухих деревнях идеально ухожены. Тогда еще подумала: наверное, белорусы чтут героев, потому что сами видели ужасное лицо фашизма, и не только солдаты, но и гражданское население. Память о трагедии войны и оккупации там жива в каждой семье, передается из поколения в поколение, и для молодых белорусов это больше, чем глава учебника истории. Владимирской области в войну досталось, несомненно, меньше. Это был тыл. Есть даже мнение, что владимирцы жестокосердны, поскольку не знали войны на своей земле со времен монголо-татар. Но ведь нет на карте нашего региона ни одного села, жители которого не отдали бы жизнь за Родину. Почему у нас не берегут память о них? Дело в традициях или в воспитании? И вот с такими мыслями мы отправились в Юрьев-Польский, заглядывая по дороге в попутные села. В машине я рассказывала коллегам свои белорусские впечатления и вслух мечтала, что когда-нибудь смогу написать позитивный репортаж на эту тему и из района Владимирской области. Как это часто бывает, фактура превзошла наши ожидания. Новоалександрово Большое село на Юрьев-Польской дороге известно на всю область благодаря полигону ТБО и аграрному колледжу. В нем есть детский сад, школа и панельные пятиэтажки. И памятников воинам тут сразу два. — Один из них был обновлен к прошлому юбилею Победы, — рассказала нам местная молодая мама. — Его даже вынесли с территории школы, чтобы доступ к монументу был свободным для всех. Новый мемориал расположен между школой, детским садом и магазином на глазах у всего населения села. Стена из охряного облицовочного кирпича видна с трассы. А по вечерам она подсвечивается, судя по мачтам с мини-прожекторами. Ограда аккуратно выкрашена, а звезды на ней точно в тон кирпичу. Понимаешь, что делали памятник с душой. Территория вокруг памятника вымощена плиткой. Часть ее — еще под снегом, но ясно, что этот образцовый вид — не результат недавнего субботника, а традиция. И даже раскиданные ветром свежие венки общей картины ухоженности не портят. Все знают, какая накануне была погода. На досках из черного мрамора 234 фамилии павших бойцов. Четверо жителей Новоалександрова добавлены в скорбный список погибших уже после устройства мемориала. Это — и результат поисковой работы, и свидетельство неравнодушного отношения новоалександровцев к своим землякам-героям. Так первый лучик радости осветил мое сердце. Второй новоалександровский памятник находится неподалеку от церкви. Это каменная стела, уступающая, конечно, первому по уровню благоустройства. За зиму облупилась побелка. Часть звезды, венчающей композицию, сброшена на землю недавней бурей. Но это никак не следы вандализма или запустения. Территория вокруг мемориала выкошена с прошлого года, оградка покрашена, у постамента — венок, вокруг чистота и порядок. Мраморная табличка «Вечная память павшим героям» и вовсе новая. Нет сомнений, что за памятником в Новоалександрове следят. А в ближайшие дни его ждет традиционное весеннее обновление. Ну вот, думаю, бывают приятные исключения. Едем дальше, в голове крутятся варианты заголовка репортажа: «Островок патриотизма», «Проблески памяти». И вдруг прямо у дороги — в селе Кутуково — видим еще монумент. Кутуково Здесь он типовой: пирамида на кубе, сверху красная звезда. Старенький, простенький памятник. Но тоже ухоженный: аккуратно оштукатурен, оградка еще в прошлом году выкрашена в небесные тона, вокруг — терракотовая тротуарная плитка с бордюрами. Даже вазоны-клумбы, несмотря на погоду, не пустуют, в них искусственные цветы. Два венка у гранитных табличек, на которых выбиты 142 фамилии погибших кутуковцев. Сегодняшние селяне своих защитников помнят. Старый Двор В Старом Дворе мемориал пришлось поискать и даже обратиться за помощью к местным жителям. — А вон, видите, елка высокая? Так вот она рядом с памятником, — дружно подсказали нам старушки. — Но подъехать туда нельзя. Пешком придется дойти. Елку действительно видно отовсюду, и с дороги тоже. А подъезд к мемориалу перекрыт вкопанным в землю сейфом. Металлический ящик почему-то выкрашен в розовый цвет. Смысл инсталляции понятен — чтобы колесами машин не навезли грязи к памятнику героям. Стародворский монумент павшим — это целый мемориальный скверик с елями и можжевельником за оградой со звездами. В кронах деревьев живут певчие птицы. На выбеленной стене барельеф скорбящей женщины и 154 фамилии на черных каменных табличках. Дорожка к памятнику грунтовая, по сторонам ограниченная камнями, каждый из которых тоже побелен. Два венка и образцовый порядок. Достойно. Небылое Следующее большое село по пути в Юрьев-Польский — Небылое. Здесь нас постигло было разочарование. Стела такой же, как в Кутуково, архитектуры, только менее ухоженная. Серебрянка с таблички «Светлая память будет вечно жить в сердцах благодарных потомков» сходит хлопьями. Но самое страшное — графити на постаменте: «Корова — дура», а некий «Рома — горилла с космодрома». Что-то сломалось в головах потомков? Казалось бы, место располагает к духовному росту: тут и древний монастырь, и святой источник, и школа, у крыльца которой цветники и скульптура, каких и в городе не увидишь. Правда, напротив школы — разоренный клуб, этакая мина замедленного действия в центре села. Такие объекты и сбивают молодежь с пути. В какой-то момент юным вандалам ободранных стен очага культуры показалось мало, и они переключились на памятник своим землякам. Возможно, будь он ухожен, рука у небыловских хулиганов на него не поднялась бы. И тут нам на глаза попался старичок. Он опирался на обычную оструганную палку, правда, отполированную ладонями до блеска. Разговорились. Юрию Павловичу Воронину — 84 года. Его детство пришлось на военное время. Во время Финской умерла мама. Отчим посылал просить милостыню. Маленький Юра приносил домой деньги, но все равно голодал. В конце концов ушел из дома, где ни одного родного человека не осталось. Попал в приют в Горьком, потом — в детдом. Великая Отечественная для него лично ассоциируется с тяжелыми сельхозработами. Воспитанников посылали работать на колхозные поля, и Юрий Павлович все никак не мог угнаться за более шустрыми и привычными к полевым работам сверстниками. Когда вырос, он стал учителем младших классов, а позже, после института физкультуры имени Лесгафта, приехал в Небылое уже физруком. Обустроил школьный стадион и даже организовывал республиканские соревнования по лыжным гонкам. Все село — его ученики, их дети и внуки. — Не обидно, — спрашиваем, — что памятник защитникам Родины в запустении? — Нет, — ответил он с хитрой улыбкой. — Обидно, если плохо что-то делают, спустя рукава, а у нас все будет к празднику в лучшем виде. Стелу, по словам ветерана, покрасят, табличку подновят. Он указал на свежие пни вокруг мемориала: вот территорию расчистили. Хотя, с нашей точки зрения, снос сквера — сомнительное решение. Срезы светлые, что свидетельствует о здоровье деревьев, одно из которых, судя по диаметру пня, росло здесь еще до войны, а другие были посажены вскоре после Победы. Кому они мешали? Но таково местное понимание благоустройства… — Напротив монумента к 9 Мая всегда ставят эстраду, будет торжественный митинг и возложение цветов, — рассказывает Юрий Павлович. Все школьники обязательно придут. Словом, память к небыловцам благодаря юбилею возвращается. И надеюсь, больше их не оставит. Юрьев-Польский Главный мемориал Победы в Юрьев-Польском — прямо напротив стен Михаило-Архангельской обители, территорию которой делят между собой местный краеведческий музей и мужской монастырь. К памятнику ведет аллея голубых елей. Из белокаменной стены плечом к плечу выходят солдаты. Слева женщины оплакивают мужей, сыновей и братьев. «Никто не забыт, ничто не забыто» — вытесано в камне. Все точно символизирует идею вечной народной памяти, которую местами необъяснимо уносит ветром. Вечный огонь здесь не просто не горит. Он сейчас закрыт сбитым из досок коробом, который по цвету сочетается с металлическими подставками для флагов. Дизайн немного смущает, но стоило нам заглянуть за монумент, все объяснилось. Как раз в день нашей поездки рабочие монтировали газовый счетчик. Они-то и рассказали нам, что к 70-летию Победы к Вечному огню провели газовую трубу. — А как же раньше Вечный огонь горел? — И раньше горел, но от баллонов. Зажигали огонь только по праздникам. Теперь, если администрация готова платить за газ, он будет по-настоящему вечным. Чтобы Вечный огонь загорелся, нужно еще заменить горелку. Для природного газа она нужна другой модификации. В отношении благоустройства даже придраться не к чему. Новый газопровод — и тот заметен только с тыльной стороны. — А есть ли в городе другие воинские памятники? — спрашиваю у прохожих. — Есть, — отвечают. Около больницы. Там во время войны госпиталь был. До памятника погибшим от ран оказалось всего метров пятьсот по пешеходной улице. Он стоит одиноко посреди перекопанного газона напротив старинного здания из красного кирпича. Выкрашенный черной нитрой с красной звездой наверху монумент старинного образца без табличек и надписей. Рядом обрубки деревьев, два венка и пять лопат. В первый момент картина озадачила. Но прохожие тут же посвятили в суть событий. — Здесь ко Дню Победы поставят новый памятник, — объяснила сотрудница больницы. — А чем старый не нравился? Или пострадал от вандалов? — спрашиваю, помня Небылое. — Да что вы! Никогда в нашем городе на воинские мемориалы не посягали, — заверили женщины, проходившие мимо. — Здесь вообще-то всегда очень уютно было: деревья, клумбы, беседка. Ворота в больничной ограде открывались, и к памятнику вела дорожка прямо с улицы. Но теперь, видимо, будет еще лучше. Эпилог Покидали мы Юрьев-Польский с легким сердцем и массой позитивных впечатлений. Вот так неожиданно сбылась моя мечта — мне больше не стыдно перед белорусами. Жители нашего Ополья хранят традиции. Для них фамилии на памятниках — не просто буквы, а личные потери. Так и должно быть.