Спасибо, что вы были, есть и будете!

На 78-м году жизни скончался русский писатель Валентин Распутин Вчера и сегодня в Храме Христа Спасителя проходит прощание с Валентином Григорьевичем Распутиным, замечательным русским писателем, автором таких бессмертных повестей и рассказов, как «Последний срок», «Живи и помни», «Прощание с Матерой», «Уроки французского», скончавшимся 14 марта. Сегодня мы публикуем заметки владимирского журналиста Ларисы Васильевой, которой посчастливилось работать вместе с будущим писателем в одной из красноярских газет, когда Распутин уже делал уверенные шаги в большой литературе. В его биографии есть единственное упоминание красноярского периода. И оно до обидного скупо: «Окончив Иркутский университет в 1959 году, Распутин несколько лет работал в газетах Иркутска и Красноярска, часто бывал на строительстве Красноярской ГЭС и магистрали Абакан — Тайшет. Один из его очерков под заголовком «Я забыл спросить у Лешки» обратил на себя внимание редактора. Очерки и рассказы об увиденном позже вошли в его сборники «Костровые новых городов» и «Край возле самого неба». Об этом красноярском его творческом и человеческом периоде я знаю немного больше. В 60-х годах, когда судьба свела нас вместе в газете «Красноярский комсомолец», ему не было тридцати. Прямолинейный, немного хулиганистый, с героями своих очерков он был вдумчивым и правдивым, проявлял беспредельную сибирскую широту и даже нежность. К бездарности он относился с какой-то застенчивой снисходительностью. Еще не было тогда его «Костровых новых городов» (это была его первая книжка, и издана она была в Красноярске в 1966 г.). А очерк «Я забыл спросить у Лешки» и многие другие его публикации в газете печатать на машинке довелось мне (в 19 лет, приехав из Донецка покорять Сибирь, я устроилась машинисткой в редакцию молодежки). Так что почерк Вали Распутина не спутаю ни с чьим. Не скажу, чтобы писал он очень легко. Да и, наверное, в основном по ночам. Это было частым поводом для раздражения ответственного секретаря — закоренелого администратора, крупной дамы Маргариты, если она видела Распутина в окружении всей мужской части редакции, «праздно болтающейся» между отделами в рабочее время. «Когда работать будете?» — шипела она. «Позже, сейчас мы думаем», — отвечал Распутин. «Дома думать будете, а сейчас нужно работать», — парировала ответственный секретарь. Вот уж она не думала круглосуточно. И мы ее не любили. Когда Валя Распутин уволился из «Красноярского комсомольца», перед отъездом в Иркутск за прощальным чаем он норовил повесить Маргарите на шею связку баранок, которыми угощал всех нас. Уже не помню, как он это обосновывал… Лично в моем поиске своего места в жизни решающую роль сыграл именно Валентин Распутин. Метания между политехом, театральной студией, инязом (почему-то школьные учителя видели мое будущее исключительно в рамках преподаваемых ими предметов) безоговорочно переориентировал на журналистику Валя Распутин. В таком окружении не попробовать писать самой было просто непростительно. И написала, излила свои восторженные впечатления о Сибири под заголовком «А где же белые медведи?» и отправила в свою же редакцию по почте без подписи и обратного адреса. Приходит в машбюро Распутин, протягивает мне «белых медведей» и просит перепечатать: «Вот какая-то девчушка написала, все хорошо и правка не нужна, а интервал не газетный, сделай на полтора». Опубликовали мой опус под выдуманной фамилией. А когда все открылось, Валентин настоял на том, чтобы меня перевели в отдел литсотрудником к Лиде Ильющенко. Потом по его рекомендации меня приняли в Союз журналистов СССР. А когда он насовсем уезжал на родину — в Иркутск, посоветовал: «Поступай на журналистику в Иркутский университет. После сочинения тебя вне конкурса примут. Писать ни в одном вузе не научат, ты это уже умеешь, а диплом нужен». В автографе к первой своей книжке «Костровые новых городов» он написал своим таким знакомым почерком еще на мою девичью фамилию: «Ларисе Шеляпиной с верой в ее журналистское будущее!» Спасибо, Валентин Григорьевич, за веру! Спасибо, что вы были, есть и будете! Лариса Васильева.