Рефлексия Лучникова

Начавшийся в России Год литературы «ВВ» решили отметить спецпроектом. Суть его, если использовать лексику школьного сочинения — мини-эссе на тему: «Владимирская земля в известных книгах». Предупреждаем сразу — речь идет не только о Владимире, а обо всей области. Мы хотим напомнить читателям о тех литературных произведениях, где наш край был либо местом действия, либо объектом описания, либо стимулом для вдохновения. Надеемся, у нас получится такой собирательный образ Владимира и его окрестностей в литературе. Мы решили не придерживаться ни хронологического, ни алфавитного порядка, а начнем с книги Василия Аксенова «Остров Крым», тем более что в 2013 году она включена Министерством образования и науки РФ в список «100 книг для школьников». Провидческая фантастика? «Остров Крым» был издан в США в 1981 году, после того, как Аксенова лишили советского гражданства. В СССР роман был впервые напечатан в журнале «Юность» в 1990 году и сразу принес автору литературную премию. С тех пор книга неоднократно переиздавалась, в том числе и в минувшем году. То есть как раз тогда, когда Крым присоединился к России. Это событие определило всплеск читательского интереса к фантастическому роману, оказавшемуся во многом провидческим. Ведь речь в нем идет о воссоединении Крыма с Советским Союзом. Реализует эту идею Андрей Лучников, главред крымской газеты «Русский курьер». Он — лидер политического движения «Союз общей судьбы», после победы которого на парламентских выборах крымская Дума обращается в Верховный Совет СССР и просит присоединить Крым. Сразу после этого Советский Союз начинает в Крыму масштабный «военно-спортивный праздник «Весна»… Действие романа происходит в брежневскую эпоху. Крым у Аксенова — остров, который после Гражданской войны именно потому, что остров, стал приютом «недобитых» белогвардейцев. Осколки имперской России не эмигрировали в Европу и Америку, а построили в Крыму свое государство. По уровню социально-экономического, общественно-политического, научно-технического и культурного развития остров Крым в ряду наиболее развитых капиталистических стран. Он превосходит Советскую Россию, но жителей Крыма, особенно русскую интеллигенцию, неудержимо тянет к исторической Родине. «И не было в мире ничего роднее» Главный герой романа Андрей Лучников едет в наш город «припасть к корням», купив путевку по «Золотому кольцу». Он едет из Лондона и хочет погрузиться в образ патриархальной России, далекой и почти недоступной. Лучников мог бы побывать в наших краях и официально, но неизбежное сопровождение специально приставленных гидов не дало бы ему настоящих эмоций, за которыми он едет. «Никому из московских друзей звонить не стал, путешествовал с группой западных мещан по старым городам — Владимир, Суздаль, Ростов Великий, Ярославль, и не пожалел…» Из всей поездки герой вспоминает только Владимир, слушая аудиозапись, сделанную в путешествии. «Говор странной толпы, крики чуждых птиц, налетающий посвист морозного ветра, отдаленный рев грубых моторов, какой-то лязг, стук пневмомолотка, какая-то дурацкая музыка — все это было чуждым, постылым и далеким, и это была земля его предков, коммунистическая Россия, и не было в мире для Андрея Лучникова ничего роднее». В романе описываются Соборная площадь Владимира, правда, в те времена она еще называлась площадью Свободы, парк Пушкина и «Липки»: «В парке возле собора красовались аляповатые павильоны, раскрашенные жуткими красками, — место увеселения детворы, кажется, шли школьные каникулы. Изображения ракет и космонавтов. Дом напротив украшен умопомрачительно непонятным лозунгом: „Пятилетке качества — рабочую гарантию“. Тащатся переполненные троллейбусы, бесконечная вереница грузовиков, в основном почему-то пустых. Большая чугунная рука, протянутая во вдохновенном порыве». Вот тут не ясно: какой из памятников имеется в виду? Скорее всего, Ленину. Правда, в реале одна его рука согнута, а вторая опущена. Чугунные же руки фигур на монументе к 850-летию города заняты мечом, моделью трактора и резным камнем. Памятников Рублеву и князю Владимиру во время написания романа, а это 1977-1979 годы, еще не было. Думается, что Аксенов упомянул некоего «собирательного» Ленина, как понятный читателю символ эпохи. Владимирские юродивые Около Успенского собора состоялась знаковая встреча главного героя с местными блаженными. «Отвернувшись от животворной современности, видишь неизменных русских старух у обшарпанной стены храма, сонмы ворон, кружащих над куполами, распухшую бабу-кликушу и дурачка Сережу, Божьего человека, который курит „Беломор“ и трясется рядом с бабой, потому что она — его родная мать вот уж сорок годков… Лучников с магнитофоном в кармане стоял среди старух. Те вынимали черствые булки и совали их в торбу юродивым, распухшая баба быстро крестила всех благодетельниц и кричала все пронзительнее: — Евреев не ругайте! Евреи — народ Божий! Это вам враги говорят евреев ругать, а вы по невежеству их слушаете. Господа нашего не еврей продал, а человек продал, а и все апостолы евреями были!» Дальше Аксенов описывает посадку в автобус «Владимир — Суздаль» с руганью и борьбой. «Невразумительное чавканье, оханье, кряхтенье… Визгливый голос, не хуже кликушеского, правда, через микрофон: — Граждане, оплачивайте за проезд!» «Да как же они все там говорят, разве по-русски?» — удивляется главный герой. Но ведь и до сих пор кондукторы у нас так говорят… Как известно, автобус, в котором ехал Лучников, перевернулся на трассе Владимир-Суздаль: «Жуткий вопль всего автобуса, визг тормозов, усиливающийся вопль, грохот, сдавленные крики, стоны, скрежет… Сильно пострадавших не было. Кажется, кто-то руку сломал, кто-то ногу вывихнул, остальные отделались ушибами. Детишки выли, бабы стонали, мужчины матерились. Подтягиваясь, подсаживая друг друга, пассажиры выбирались из автобуса через левые двери, которые оказались теперь над головами. Лучников старался не смотреть на ужасное бабское белье под юбками…» Когда стало понятно, что все обошлось, Лучников попытался начать разговор, ради которого поехал за кликушей. Но разговор не заладился, и Лучников пошел по обочине обледеневшего шоссе в сторону города. «…Он чувствовал свою полную непричастность ко всему, что его сейчас окружало, ко всему, что здесь произошло, происходит или произойдет в будущем». Этот эпизод Андрей Лучников вспоминает в самом начале романа солнечным крымским днем на шикарной вилле своего отца, будучи поглощен идеей «Общей судьбы». Возможно, на ее реализацию он искал благословения во Владимире. Но так и не получил…