Власть, которая ломает — в театре кукол поставили спектакль о Серебряном веке

Во Владимирском областном театре кукол представили новый спектакль «Нить Ариадны». Постановка рассказывает о жизни поэтессы Марины Цветаевой глазами её дочери Ариадны Эфрон.

Можно ли разыграть на сцене Серебряный век русской поэзии, используя куклы? Как изобразить поэтессу Марину Цветаеву марионеткой — полуживой, с механическими движениями и тряпичным сердцем. Во Владимирском областном театре кукол нашли решение: вручили дочери Цветаевой куклы и дали поиграть.

Спектакль «Нить Ариадны» (возрастное ограничение 16+) представили на сцене главного театра кукол Владимирской области 28 мая, показы планируют на июнь. Постановка основана на книге воспоминаний дочери Марины Цветаевой Ариадны Эфрон «Моя мать Марина Цветаева». Спектакль — результат совместной работы постановочной команды из Московской области с актёрами Владимирского кукольного театра.

Режиссёр-постановщик — Мария Кузнецова из города Мытищи. Во Владимирском театре кукол у Марии это уже третий спектакль. Ранее она ставила в столице Владимирской области «Там, где прячутся сны» и «Маленькое приключение в Волшебном лесу» — спектакли для детей с ограниченными возможностями. Для нового проекта Мария пригласила художника из Москвы Светлану Рыбину и автора звукового оформления из Мытищ Андрея Миронова.

В главной роли — актриса Владимирского театра кукол Марина Вахтанина. Ариадна в её исполнении — лёгкая и чувственная девочка, дочь гения, ищущая способы понять свою мать. В одном из эпизодов Ариадна, чтобы сблизиться с матерью, примеряет её шляпку и красные туфельки, которые, конечно, оказываются ей велики.

О детстве маленькая Ариадна рассказывает, играя в куклы. Она разыгрывает семейное чаепитие с матерью и отцом. За столом на месте Марины Цветаевой сидит кукла рысь, на месте Сергея Эфрона — лев.

«Издавна и нежно повелось — Марина звала Сережу Львом, Лёве, он ее — Рысью, Рысихой; сказочные эти клички вошли в домашний, семейный наш обиход, привычно подменяя подлинные имена, и так — до самого конца жизни…

С Рысью можно было быть на ты, с Мариной — только на Вы», — писала Ариадна Эфрон в книге «Моя мать Марина Цветаева».

Рассказывает Ариадна и о дружбе Цветаевой с Константином Бальмонтом. Их связь была поводом для рассуждений и догадок: что сблизило этих разных людей, с такой большой разницей в возрасте и во взгляде на поэтический мир? В постановке есть предположение: Марину Цветаеву и Константина Бальмонта сблизили общие владимирские корни. Отец Марины Цветаевой Иван Цветаев и Константин Бальмонт родом из Шуйского уезда Владимирской губернии.

«Все критики и литературоведы задавались вопросом, что же их сцепило. Дружили они очень тесно, есть такой спор, что между ними была влюблённость. Но, изучив много источников, понимаешь, что это было не так, у них просто была глубокая друг к другу дружба, понимание, какая-то близость. В спектакле звучит такая фраза: первое, что их объединяло, то что они родом из Владимира. Какое-то такое внутреннее сходство, как сибиряк сибиряка видит издалека, так и тут.

Опять же, мы можем только предполагать, а как было на самом деле, никто не знает. Поэтому для художника и для меня это было мотивацией к решению спектакля. Неспроста у нас на сцене двери.

Мы договорились с художником и с артистами о правилах игры, которые мы предлагаем зрителю: мы показываем историю глазами маленькой девочки, которая жила в этом непонятном, сложном, тяжёлом мире, но при этом очень красивом, огромном, глубоком. Показываем, что она успела увидеть своими глазами, подсмотреть, подслушать. Поэтому наше решение — двери, которые приоткрываются. Какая-то — глубоко и широко, мы туда заходим и видим что-то, потому что она это видела явно, ей это было понятно. Какая-то приоткрылась, она туда зашла и не понимает, что там произошло, и мы видим лишь какую-то образность, какое-то впечатление. Какая-то чуть приоткрывается и закрывается, и вообще непонятно для неё, что и как. Мы предлагаем зрителю тоже вместе с нами подглядеть, подсмотреть», — рассказывает режиссёр-постановщик спектакля «Нить Ариадны» Мария Кузнецова.

Нить воспоминаний Ариадны тянется между декораций и разматывает клубок, а детская игра с куклами перерастает во взрослые драмы: непонимание и страх, бедность, борьба с властью, тюрьма, прощание с близкими. В финале нить завязывается в петлю.

«Труднее всего было играть финал. Сложно перечислять, хочется ещё много чего сказать про Марину, чего она не успела сделать — что не успела написать Ариадна про Марину. И у тебя всё время в голове такой вагон этих знаний: вот она бормотала, когда писала, и что пила чёрный кофе и много курила, и спать поздно ложилась, рано вставала, мало ела… И саму себя хочется подвинуть в темпе, ещё больше сказать, но ты же понимаешь, что время сценическое невечное.

Образ головы в клетке — Ариадна сидела, она же несколько раз сидела. Тут у нас был вопрос, почему у нас Сталин в революции? Но тут он олицетворяет власть, власть, которая тебя ломает, подламывает, переворачивает, затаптывает. Ты не можешь её перебороть, одарённый ты, неодарённый, нужен ты этой стране или не очень нужный, но власть она есть власть: сказала так, значит, так, если против — будешь сидеть. У Ариадны была своя точка зрения, дерзкая, она же тоже была в эмиграции и была несогласна с некоторыми действиями страны», — рассказывает актриса владимирского театра кукол Марина Вахтанина.

По задумке режиссёра в спектакле нет дат и прямых указаний на события — есть их образы. Например, образ власти — тёмная и зловещая картонная голова с усами, туловище власти — стул. Стул качается из стороны в сторону и наматывает на себя нить Ариадны.

Ариадна Эфрон печатала посмертные сборники стихов Марины Цветаевой и смогла вернуть её имени значимость. Спектакль начинается и заканчивается фразой из книги воспоминаний Ариадны Эфрон:

«Пройдут годы, придут люди, которым будет свойственно преодолеть преступное равнодушие людей».