Олег Тыркин: «Художник показывает то, что человек никогда не видел»

Олег Тыркин из Владимира прославился в начале 90-х годов прошлого века, после своей персональной выставки в Париже.

Он родился в 1965 году. Уже в детстве проявлял страсть к искусству, впечатлившись картинами Джованни Тьеполо, репродукции которых увидел в журнале. В 1987 году окончил военное лётное училище, несколько лет служил командиром вертолёта. Сейчас мастер признаётся, что тогда серьёзно о карьере художника не думал. Поворотным моментом стал случай:

— Тогда выводили войска из Венгрии, Польши, Чехословакии. Мы оказались не востребованы в годы перестройки. Я устроился на завод, но нам перестали платить зарплату. А так как я иногда порисовывал до этого — натюрморты пастелью, то по факту у меня были две работки. Как раз начался бум на Арбате — там начали продавать свои работы художники. Я увидел репортаж об этом по телевизору и подумал: «Почему не попробовать?». И поехал. Работы купили, хотя я не ожидал. Начал рисовать больше и ездить в Москву, не бросая работы. В итоге меня заметил человек, который в то время был очень значимой фигурой в искусстве. Купил несколько моих работ. Тогда это было очень модно — создавать коллекции. С этого началась моя карьера — у меня начали целенаправленно покупать картины для таких коллекций.

— Тема полётов нашла какое-то отражение во всём вашем творчестве?

— Во всём. Ты проживаешь это, испытываешь на себе. В авиации очень свободно: ты должен быть не в строю, а в полёте, где со всеми нужно быть в прекрасных отношениях. Мы же все вместе. Это свобода, это воздух, это авиация. Там всё по-другому. Но этот дух близок художникам. Я это вижу и в других своих проектах. Например, сейчас у меня много работ про космос. Но у меня вообще все работы любимые. Даже неудачные.

— Важное качество для любого художника — трудолюбие. Что важнее — упорство или вдохновение?

— Это редчайший случай, когда к тебе приходит вдохновение и хочется что-то сделать. Так что я каждый день заставляю себя работать. Заставляю себя проявлять интерес к этому, потому что тогда и начинаются какие-то шарм, игра. Именно в такие моменты начинаешь понимать искусство. Не стоит забывать, что это — ремесло, которым ты занимаешься каждый день. Но — с огоньком, если возможно! Обучиться этому невозможно. Ремесло в данном случае — это присущий тебе распорядок работы. Ты идёшь в мастерскую, садишься, разглядываешь краски, смотришь на то, что уже сделал. Это каждодневный монотонный ритуал. Но этому не научишь, потому что у каждого человека свой распорядок. Это образ жизни, который каждый сам чувствует, осязает и ловит. Некоторые, конечно, под ремеслом понимают то, как нужно рисовать. Вот этому научить можно.

— Когда вы планируете новый проект, сначала придумываете основную идею или выставки получаются из случайных творений?

— И так, и эдак. Иногда нарисуешь какую-нибудь почеркушку и думаешь: «Ого, как интересно!». К ней добавляешь другие наброски, которые перерастают в работы. Получается целый проект, который хочется показать. А бывает так, что зарождается какая-то мысль. Так случилось с одним из моих последних проектов «Хроника падения одной звезды». Или выставка «Высота» — из нескольких картин появилась задумка создать большой рассказ. Профессионализм в этом и заключается — тебе дают тему, и ты можешь выдать свое видение на неё.

— Поделитесь планами выставок на период «после ограничений»?

— Запланирована выставка целой серии работ под названием «Хроника падения одной звезды». Она должна была состояться в галерее ГУМ-Red-Line. Выполнены работы в технике металлизации. Что-то между живописью и скульптурой, непонятное, но интересное. Эта серия у меня идёт уже года два. И — то ли предчувствие, то ли интуиция подсказали мне создать серию о том, что мы не видим. А я хочу показать, чтобы мы увидели невидимое. И хочу приблизить это к нам. Это история о том, как в разных уголках планеты люди, звери, даже грибы и растения стали свидетелями падения звезды. Мы ведь всегда — просто свидетели чего-либо. И серия как раз рассказывает о том, как каждый из нас это всё переживает.

— Зачем пошли в скульптуру?

— В первый раз — в силу определённых обстоятельств. Но мне понравилось, и процесс пошёл. Сейчас я скульптуру воспринимаю как нечто близкое, без которого уже не знаю, как жить. Я вообще не разделяю искусство на живопись, скульптуру, графику. Ведь искусство — это мысль, которая высказана и которой ты делишься с человеком, но — не словами. Художник показывает то, что человек никогда не видел, и наталкивает человека на такие чувства, которых он никогда не испытывал.

— Сейчас, в период ограничений, вы живете в деревне под Муромом. Тяжело было сменить большой мегаполис — Москву — на тихие сельские улочки?

— Обычно мы приезжали только на лето, а сейчас уже почти 8 месяцев живём тут. Я могу сказать, что впервые за долгое время увидел лето, осень, зиму. Впервые увидел тишину. В моей мастерской нет никакой суеты. В Москве у меня замечательная мастерская, но туда часто приходит очень много народа. И именно такую жизнь, тихую и полную, наедине с природой, я прочувствовал впервые за долгое время. Такое бывает только в детстве, когда тебя привозят в деревню к бабушке. При этом я живу полнокровной жизнью — к моей семье часто приезжают гости. Или я сам выезжаю в Москву. У меня даже было несколько выставок в Муроме за это время. Но с этим великим пространством я давно уже так близко не был. Так что я каждый день наслаждаюсь этим счастьем — слышать своё собственное дыхание.

Фото из личного архива Олега Тыркина.