Игорь Конышев объяснил черно-белую реновацию Палат

К столетию Октябрьской революции в Палатах Владимиро-Суздальского музея-заповедника откроют четыре экспозиционных зала общей площадью в 450 квадратных метров, выполненные по канонам минимализма. Впервые обновленные пространства палат посетители могли видеть во время акции «Ночь музеев». В залах закрыты окна, а стены и потолок покрашены в один цвет — черный или белый.

Вопреки слухам, большой зал с роялем, где проходили выпускные балы и игра «Умники и умницы» Юрия Вяземского, реновация не затронула.

Привыкшие к классическим интерьерам посетители неоднозначно отреагировали на музейную реновацию. Тем не менее, такая организация выставочного пространства сегодня является самой часто используемой, правда, в основном, в галереях современного искусства. Черные и белые пространства с софитами по периметру можно найти почти во всех залах питерской галереи «Эрарта», в Москве далеко ходить не надо (от Курского вокзала) экспозиционный минимализм в галереях «Винзавод» и «Артплей». Для временных выставок монотонными сделали даже часть залов Эрмитажа.

выставка А. Кифера в Эрмитаже

О том, зачем в музее белый и черный зал, а также о планах по выставочной деятельности ПроВладимир поговорил с генеральным директором ВСМЗ Игорем Конышевым.

ПроВладимир: Откуда берутся белые и черные комнаты и для чего все это нужно?

Игорь Конышев: Классическое выставочное пространство традиционно пользуется некими приемами. Желательно, чтобы в выставочном пространстве не было окон. Для того, чтобы солнечный свет не попадал в экспозиционное пространство и все, что касается выставочного предмета, нужно, чтобы он работал в том искусственном освещении, которое кажется наиболее выгодным для него. Это первое. Плюс ко всему солнечный свет, это не для кого не секрет, вредит подлинным музейным предметам и поэтому музеи старательно закрывают окна, чтобы инсоляция не попадала внутрь.

Классика представления музейного предмета зиждется на двух принципах. Первый: окружение музейного предмета не должно отвлекать от самого предмета. И поэтому здесь используются два нейтральных тона − белый и черный. Мы понимаем, что и белый это отсутствие цвета, и черный — тоже отсутствие цвета по большому счету. Поэтому этот принцип двух коробок — белая и черная, классически используется в музейной деятельности, здесь нет ничего нового.

Второе − это искусственный свет. Он необходим для того, чтобы музейному предмету было комфортно. Разные предметы, графика, живопись, скульптура требуют различного света. Что касается черных комнат, не мы их придумали и не вчера это было придумано. Давно был такой русский художник Архип Куинджи, который впервые представил свою картину «Лунная ночь на Днепре» именно в черной комнате. Может быть, помните эту картину.

ПроВладимир: Да, она темная и зеленая.

Игорь Конышев: Да да, зеленая, там глубокое свечение от луны, где-то там в южном местечке. Здесь мы повторяем подходы и принципы. Для разных предметов необходимы разные пространства.

Игорь Конышев: Если вы обратили внимание, это все на третьем этаже и это только выставочные залы. У нас там нет постоянных экспозиций, там исключительно выставки. Там закрыты окна, висит современное световое оборудование − светодиодные регулируемые светильники.

ПроВладимир: Залы похожи на комнаты в музеях современного искусства.

Игорь Конышев: Что касается современного искусства. Мы реэкспозицию… или скажем так, реновацию помещений начали достаточно давно, еще зимой. Первый опыт у нас был на «Ночь музеев» в конце мая, когда мы показывали объемные предметы в белых и черных комнатах. Нам показалось, что это выглядит достаточно выигрышно для музейного предмета. По крайней мере, ты не отвлекаешься ни на какие другие элементы декора помещения и все твое внимание нацелено исключительно на музейный предмет и он в достаточной степени акцентирован. Эти приемы работают как для археологии − для предметов древности, так и для живописи, графики, скульптуры. Не обязательно выставлять актуальное искусство, можно выставлять классическое искусство, оно тоже будет прекрасно там себя чувствовать. Ты будешь обращать внимание именно на искусство.

ПроВладимир: Есть ли какие-то конкретные задумки, какие выставки будут в ближайшее время?

Игорь Конышев: В ближайшее время мы начинаем монтировать выставку, посвященную столетию революционных событий 1917 года. Она будет называться «1917 − Год жизни». До конца года мы планируем провести пару живописных выставок классического искусства. Пока мы примеряемся к этим залам и сами учимся с ними обходиться.

ПроВладимир: Во Владимире или никогда, или очень давно были стоящие выставки современного искусства. В Москве это сейчас расцветает, в Пушкинском музее выставка китайца Цая Гоцяна, как раз к столетию революции 1917 года.

Игорь Конышев: Вы знаете, чтобы дать хорошим авторам наше пространство, нужно сначала это пространство получить. Я надеюсь, мы в течение месяца закончим реновацию выставочных залов. А это пять выставочных залов, площадью более 450 квадратных метров. Это хороший вклад в выставочный фонд выставочных залов для Владимира. Это большое пространство. Вот мы их сейчас получим, попытаемся понять, все ли мы предусмотрели, что-то добавим, убавим, поработаем с залами.

После этого будем предлагать и в том числе выставки конца XX — начала XXI века. Тем более, что фонды подобного рода работ есть и в федеральных музеях, есть и у частных коллекционеров. Я думаю, что это интересно, тем более, что на современное искусство в Москву, я наверняка знаю, владимирская молодежь ездит с удовольствием, и если здесь появится возможность посмотреть что-то подобное, вниманием мы не будем обделены.

но за какие то старые еще мы с владом ждем) просто н