Удивительно, почему облздрав ещё не «захлебнулся»

Президент Врачебной палаты Владимирской области Анатолий Ильин признал, что, с точки зрения государственного управления, переподчинение всех 200 лечебных учреждений региона от муниципалитетов департаменту здравоохранения не способствовало улучшению ситуации.

К врачам, работающим во Владимирской области, не может быть претензий с медицинской точки зрения, так как они являются высокопрофессиональными специалистами. Проблема в том, что в системе здравоохранения «организационно некоторые вопросы не решаются». Об этом на пресс-конференции, посвящённой проблемам во взаимоотношениях между медицинскими работниками и пациентами, заявил президент Врачебной палаты Владимирской области Анатолий Ильин. При этом он сказал, что системные проблемы в здравоохранении характерны для всех регионов России. Пресс-конференция, в которой участвовали представители медицинского сообщества, была организована Общественной палатой Владимирской области с целью донести до жителей региона мысль о том, что хватить травить врачей в СМИ и социальных сетях. Здесь необходимо пояснить, что на самом деле никакой травли конкретных медицинских работников нет (за исключением, пожалуй, директора облздрава Александра Кирюхина и его заместителя Елены Овчинниковой, которых назвать практикующими врачами можно лишь с очень с большой натяжкой), зато есть критика работы департамента здравоохранения, руководство которого, по мнению прокуратуры Владимирской области, по ряду направлений деятельности полностью не контролирует работу государственных лечебных учреждений. Сведения о нарушениях, выявленных прокуратурой были опубликованы в СМИ, после чего губернатор Владимирской области Светлана Орлова сняла ответственность за эти факты с директора департамента здравоохранения Александра Кирюхина, переложив её на главных врачей больниц. Более того, она продлила с Кирюхиным контракт до 2022 года. После критических публикаций по этому поводу, появились сразу несколько обращений от медицинской общественности с требованиями прекратить травлю врачей, хотя повторимся речь идёт о критике системы, а не докторов. Анатолий Ильин, который, кстати, возглавлял департамент здравоохранения администрации Владимирской области в 1991-1999 годах, сделал несколько осторожных заявлений, из которых следует, что система здравоохранения в регионе по сути не работает: «Я был тем человеком, который организовывал переход здравоохранения Владимирской области на систему [обязательного] медицинского страхования, эта задача была поставлена в целом перед Российской Федерацией. Хорошо это или плохо? Были аргументы и за «хорошо», были аргументы и за «плохо»», [но] на сегодняшний день есть то, что есть». Ильин очень дипломатично высказался на тему того, что в идее передать полномочия по организации здравоохранения с муниципального уровня на региональный (это произошло пять лет назад, когда все больницы, поликлиники, амбулатории и ФАПы подчинили департаменту здравоохранения администрации Владимирской области) было как «кое-что позитивное», так и «кое-что негативное». Однако из его следующих слов стало ясно, что, с точки зрения государственного управления отраслью, ничего позитивного в изъятии у муниципалитетов лечебных учреждений не было и в помине: «Представьте себе: 200 учреждений здравоохранения [во Владимирской области] сегодня замыкаются на департамент [здравоохранения администрации Владимирской области], и если они в день отправляют два письма в департамент, это — целый мешок. При мне, я был директором департамента здравоохранения, 16 территорий [имели свои муниципальные управления или отделы здравоохранения], здесь есть коллеги, которые работали со мной в департаменте. Я работал напрямую [с муниципальными образованиями], и, с точки зрения теории управления, это было правильно, на 16 территорий мы ориентировали нашу деятельность, а дальше гор- и райздравотделы — они всю эту сеть охватывали. А сегодня каждый ФАП должен выходить на департамент здравоохранения. Да захлебнёшься! Я не знаю, как сегодня департамент здравоохранения умудряется эти вопросы ещё решать. Это очень не просто и сложно, [но] создалось то, что создалось». После вводной части Анатолий Ильин перешёл к теме «негативной волны» отношений между врачами и пациентами. Он сказал, что это характерно не только для Владимирской области: «Главный врач детской больницы № 1, зампредседателя Ассоциации медицинских работников Ярославской области Кирилл Карчиков пишет: „Мы озабочены [низкой] престижностью профессии. Часто встречаем заголовки „Убийцы в белых халатах“, и так далее. Посмотрите, что делается: бьют врачей, убивают на [рабочем] месте. Естественно, врачи начинают отвечать, и доколе можно оскорблять друг друга, и доколе можно унижать“. Я взял данные в целом по Российской Федерации, значит, они — эти данные — шокируют: в целом по Российской Федерации более двух тысяч нападений на медицинских работников. Если разделить на 12, получается 2 нападения на душу работающих в здравоохранении. Друзья мои! Но мы все с вами — всё-таки люди, правда? И если все вопросы, которые возникают, решать, только взяв за глотку, или, ударив по башке тяжёлым предметом, ну, наверное, это не решение вопроса». Ильин призвал пациентов и врачей найти «точки взаимодействия» и заявил, что департамент здравоохранения сегодня, как никогда, открыт для приёма жалоб, пожеланий и обращений от пациентов. президент Врачебной палаты призвал недовольных жителей Владимирской области решать возникающие проблемы на месте, а не предавать их огласке: «Департамент здравоохранения опубликовал телефоны мобильные каждого главного врача, работающего на территории Владимирской области. Пожалуйста, возник вопрос, возник инцидент — набери, переговори. Приди к заведующему поликлиникой, скажи об этом, и будут приняты меры. То есть, это вопрос, который мы видим, можно решать таким вот образом, гласно, не утаивая, не скрывая, не замазывая — мы тоже против того, чтобы это было, и мы стараемся это искоренять». Анатолий Ильин сообщил, что в Германии врачи застрахованы на случай совершения ошибки, а у нас — нет. При этом немецких медиков виновными в чем-то называет только суд на основании заключений экспертов. Ильин не понимает, почему у нас наоборот: «Замминистра [здравоохранения] доктор [Татьяна] Яковлева, на форуме, который проходил в прошлом году для молодых медицинских работников у нас на «Территории смыслов [на Клязьме] ”, она сказала: «Медицинскую ошибку имеет право рассматривать только специалист медик, который является экспертом». Вот только он, а когда он это рассмотрит и свой вердикт вынесет, тогда уже суд оперирует этими показаниями. И пока нет этого решения суда, никто не имеет права ткнуть пальцем и сказать: «Ты — вот такой сякой». А у нас с вами, братцы, получается так: вот что у нас эмоционально заиграло, то мы тут же и скажем. Ну, наверное, это неправильно. Это неправильно и в обществе, и в семье так же, и вот в личном отношении». Анатолий Ильин считает, что необходимо развивать систему саморегулирования профессиональной врачебной деятельности, чтобы медицинское сообщество авторитетно могло указывать отдельным своим представителям на упущения и ошибки в работе. Президент Врачебной палаты Владимирской области попытался добавить ложку мёда в бочку дёгтя, заявив, что в регионе, если подходить к оценке ситуации профессионально, со здравоохранением не так уж всё и плохо, потому что наметилась устойчивая тенденция к снижению показателей смертности: «Поэтому когда эксперты, так называемые, говорят „у нас всё плохо, да у вас ничего не получается, да что вы делаете“, это не совсем так. То есть мы с вами должны подходить к этому профессионально». Анатолий Ильин, президент Врачебной палаты Владимирской области: Добрый день, дорогие друзья! Я в здравоохранении всю свою сознательную жизнь, и мне есть, что вспомнить, есть, что проанализировать, и есть, что сказать. И советский период, и перестроечный период — всё это я знаю, как и сегодняшний день Учитывая, что вопрос охраны здоровья сегодня чрезвычайно актуален, мы его рассматривали на излёте минувшего года, на IV съезде врачей Владимирской области. И шёл вот такой углубленный анализ того, что есть на самом деле Я вам скажу, что, с точки зрения медицинской, клинической, вот таких серьёзных претензий к нашим медикам нет. Почему? Потому что они действительно — высокопрофессиональные специалисты, они умеют делать своё дело. То, что на сегодняшний день организационно некоторые вопросы не решаются, и не удаётся [это исправить] — это достаточно серьёзная проблема И, постольку-поскольку, это — не только проблема Владимирской области, а проблема в целом Российской Федерации, Врачебная палата, в том числе, и Владимирской области, ставит вопрос о том, чтобы создать такую модель, которая бы работала без сбоев, модель — ориентированную на элементы самоуправления [в медицинском сообществе]. И наш лидер Леонид Михайлович Рошаль на это нас и нацеливает. Он говорит о том, что мы встали на длительный и трудный путь, нам предстоит большая организационная работа — с нами или без нас, сейчас или потом, но потребность в саморегулировании профессиональной медицинской деятельности должна быть удовлетворена, то есть вот такая система должна создаваться Я работал в системе бюджетного финансирования, и знаю, что это такое — когда тебе выделили вот эту сумму денег, под неё, значит, и кадры, под неё — и штаты, и в рамках этого вектора ты занимаешься Я был тем человеком, который организовывал переход здравоохранения Владимирской области на систему [обязательного] медицинского страхования, эта задача была поставлена в целом перед Российской Федерацией. Хорошо это или плохо? Были аргументы и за «хорошо», были аргументы и за «плохо», [но] на сегодняшний день есть то, что есть Вот, допустим, элемент, который реализован на уровне Российской Федерации — это передача управления [отраслью здравоохранения] полностью на [государственные] централизованные органы управления, такие, как департаменты здравоохранения, и лишение этих прав муниципалитетов, они, наверное, кое-что имели позитивного, но и кое-что есть негативное Представьте себе: 200 учреждений здравоохранения [во Владимирской области] сегодня замыкаются на департамент [здравоохранения администрации Владимирской области], и если они в день отправляют два письма в департамент, это — целый мешок При мне, я был директором департамента здравоохранения, 16 территорий [имели свои муниципальные управления или отделы здравоохранения], здесь есть коллеги, которые работали со мной в департаменте. Я работал напрямую [с муниципальными образованиями], и, с точки зрения теории управления, это было правильно, на 16 территорий мы ориентировали нашу деятельность, а дальше гор- и райздравотделы — они всю эту сеть охватывали. А сегодня каждый ФАП должен выходить на департамент здравоохранения. Да захлебнёшься! Я не знаю, как сегодня департамент здравоохранения умудряется эти вопросы ещё решать. Это очень не просто и сложно, [но] создалось то, что создалось И я вот сначала думал, что вот эта негативная волна отношений пациента, врача, системы организации [здравоохранения] и деятельности общественных организаций — это только у нас, но оказывается, это — не только у нас. Вот один пример только приведу, может быть, он и не лучший пример, но это наши коллеги [сообщают], которые рядом Главный врач детской больницы № 1, зампредседателя Ассоциации медицинских работников Ярославской области Кирилл Карчиков пишет: «Мы озабочены [низкой] престижностью профессии. Часто встречаем заголовки „Убийцы в белых халатах“, и так далее. Посмотрите, что делается: бьют врачей, убивают на [рабочем] месте. Естественно, врачи начинают отвечать, и доколе можно оскорблять друг друга, и доколе можно унижать» Я взял данные в целом по Российской Федерации, значит, они — эти данные — шокируют: в целом по Российской Федерации более двух тысяч нападений на медицинских работников. Если разделить на 12, получается 2 нападения на душу работающих в здравоохранении. Друзья мои! Но мы все с вами — всё-таки люди, правда? И если все вопросы, которые возникают, решать, только взяв за глотку, или, ударив по башке тяжёлым предметом, ну, наверное, это не решение вопроса Я думаю, и у меня складывается впечатление, что люди, которые, так сказать, ратуют за то, чтобы общество развивалось, гражданское общество развивалось, они должны найти точки взаимодействия И на сегодняшний день департамент здравоохранения как никогда — я скажу, и при нас такого не было — открыт для взаимодействия. Приведу только пример: общественный совет при департаменте здравоохранения. Не ручной общественный совет, что там сидят все — голосуют-не голосуют. Самый последний совет был, на котором рассматривался один чрезвычайно важный вопрос, и в работе совета принимали участие представители общественных организаций, которые сказали: «Ребята, вот эти проблемы» — и назвали эти проблемы и конкретных лиц — «мы должны их искоренить». Правильно я говорю, Инна Михайловна [Морозова, председатель Общественного совета при департаменте здравоохранения администрации Владимирской области]? Правильно говорю. И пошла группа смотреть учреждения здравоохранения, где эти вопросы есть. Это первый, так сказать, шаг, когда мы говорим: «Давайте действовать вместе» Посмотрите, в каждом учреждении здравоохранения на сегодняшний день вывешен ящичек, где написано: «Ваше мнение для нас важно». И ящик, где мы просим ваши анкеты с замечаниями, с фактами, когда с вас, допустим, потребовали деньги, вымогательством занимались, оскорбили, обидели — пожалуйста, пишите конкретно, и этот ящик в течение месяца привозится в департамент здравоохранения, там он только открывается в присутствии комиссии, открыто. Давайте это использовать, это нормальный, цивилизованный метод, когда мы можем с вами тот негатив, который, ну, по объективным, по субъективным причинам сформировался, мы можем его преодолеть Значит, департамент здравоохранения опубликовал телефоны мобильные каждого главного врача, работающего на территории Владимирской области. Пожалуйста, возник вопрос, возник инцидент — набери, переговори. Приди к заведующему поликлиникой, скажи об этом, и будут приняты меры. То есть, это вопрос, который мы видим, можно решать таким вот образом, гласно, не утаивая, не скрывая, не замазывая — мы тоже против того, чтобы это было, и мы стараемся это искоренять Я сделал выписку, [есть] масса телефонов гласности, и так далее, и горячих линий при департаменте. Круглосуточно можно позвонить, с утра приходит человек, который всё это разбирает, и несёт для принятия решений и принятия каких-то конкретных мер. И таких примеров я могу привести много Когда приходишь в департамент здравоохранения, на первом этаже стоит аппаратура и ты имеешь право, и можешь, все условия созданы, нажать кнопку и директору департамента всё высказать, что ты мыслишь. Даже если он отсутствует, [находится] в территории или лечебном учреждении, всё фиксируется, он это принимает, рассматривает, оценивает, и принимает решение обязательно. Вот такая вот форма [обратной связи] Мы встречались с [Врачебной] палатой Федеративной Республики Германии, они ехали в Москву, мы их здесь перехватили и провели совместное заседание — наша Врачебная палата и немецкая палата. В чём принципиальное отличие работы их палаты и нашей палаты? Их врачей, в Германии, и наших, российских? Вот доктора сидят, скажите, пожалуйста, хоть один из вас застрахован от ошибки чем-то? Голоса: Нет Анатолий Ильин: Ничем не застрахован. Немецкий доктор застрахован, и если возникла ситуация, и он допустил эту ошибку, страховая компания все издержки, которые он причинил, их оплачивает. А решение принимает только суд И вот последнее, что я хотел бы сказать, Минздрав Российской Федерации, в частности, замминистра доктор [Татьяна] Яковлева, на форуме, который проходил в прошлом году для молодых медицинских работников у нас на «Территории смыслов [на Клязьме]», она сказала: «Медицинскую ошибку имеет право рассматривать только специалист медик, который является экспертом». Вот только он, а когда он это рассмотрит и свой вердикт вынесет, тогда уже суд оперирует этими показаниями. И пока нет этого решения суда, никто не имеет права ткнуть пальцем и сказать: «Ты — вот такой сякой». А у нас с вами, братцы, получается так: вот что у нас эмоционально заиграло, то мы тут же и скажем. Ну, наверное, это неправильно. Это неправильно и в обществе, и в семье так же, и вот в личном отношении То есть, нам нужно учиться, и прав [Леонид] Рошаль, что предстоит учиться самоуправлению долго, предстоит учиться взаимоотношениям, и так далее, не оскорбляя никого. Доктора, которые обратились к нам вот с этим письмом, мы посмотрели в палате, и сочли целесообразным это донести и до населения. Население тоже должно знать: мы открыты, мы ни от кого ничего не утаиваем. Но мы хотели бы, чтобы интеграция взаимодействия была. Мы бы хотели, чтобы мы понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда, уважая друг друга, но на законной основе [Если ты врач, и ты] виноват, значит, тогда осудит тебя своё сообщество, как и у немцев: если ты неправильно делаешь, если ты не умеешь правильно делать, то тогда медицинское сообщество скажет тебе: «Ты, дорогой, не вырос для того, чтобы оказывать медицинскую помощь». Вот по этому пути мы и должны идти Спасибо Наталья Юдина, председатель Общественной палаты Владимирской области: Анатолий Иванович, я бы хотела задать вопрос Уважаемые врачи обратились во Врачебную палату региона, какие ваши дальнейшие действия, как президента палаты? Анатолий Ильин: К нам обратились, и мы обнародовали этот документ А действия наши — они перманенты, они не то, что [реакция] на каждое обращение, у нас с вами, вообще-то, [на регулярной основе проводится] огромнейшая работа Вот я посмотрел статистику по заболеваемости и по смертности. Во Владимирской области наметилась тенденция к снижению показателей смертности. Это говорит о том, что мы вместе с вами, и каждый из вас присутствующих, на правильном пути — мы работаем на снижение смертности Мы приблизительно одинаково на уровне с ивановцами, но у ивановцев был этот показатель [ниже, чем у нас,], а сейчас чуточку подрос, а у нас был вот этот, и чуточку опустился, и уже третий год мы опускаемся. А у туляков он выше, и существенно, по сравнению с нами Поэтому когда эксперты, так называемые, говорят «у нас всё плохо, да у вас ничего не получается, да что вы делаете», это не совсем так. То есть мы с вами должны подходить к этому профессионально