Директор детского дома Елена Вансович: «У нас нужно быть мамой»

К детдомам даже у самых эгоистичных из нас отношение особое — ведь там живут детки, о которых родные не смогли или не захотели позаботиться. А забота нужна абсолютно каждому ребенку. И чем он меньше, тем заботы должно быть больше. От этого прямо зависит, каким человек в итоге вырастет. Сегодня гость «ВВ» — Елена Вансович, директор старейшего во Владимирской области детского дома им. Карла Либкнехта, основанного в 1918 году. Атмосфера там удивительная: такое единодушное дружелюбие, как в этом детдоме, со стороны сотрудников к совершенно незнакомому человеку я вообще редко где встречала. — Елена Борисовна, сейчас модно понятие «универсальный менеджер». То есть управленец для любой отрасли. К детдому это применимо? Или директор детдома должен быть профессиональным педагогом? — Любой менеджер должен знать и понимать сферу, которой берется управлять. В здравоохранении руководить должны медики. В образовании — педагоги. Потому что если ты ни дня не проработал в отрасли, то в специфике до конца разобраться не сможешь. Конечно, универсальный управленец может организовать процесс с соблюдением норм и требований, с порядком в документации, но он не увидит людей, которыми руководит, и их потребности. А значит, не будет понимать, как коллектив может отреагировать на его решения. Я, например, пришла в детский дом 20 лет назад на должность учителя-логопеда. Каждое лето ездила в лагерь с детками в качестве младшего воспитателя. Так что мне в этом смысле легко работать, потому что я могу понять и нянечку, и воспитателя. Я знаю их работу. — Сложно подбирать коллектив в рыночных реалиях? Особенно учитывая специфику учреждения. — Специфика работы в детдоме, безусловно, есть. Это не детский сад, поэтому люди, которые приходят сюда работать из детсадов, иногда испытывают сложности. Нередко дети попадают к нам из асоциальных семей. Некоторые видели то, что ни одному ребенку видеть не следует — вроде пьяных драк. Кто-то даже в собачьих будках ютился… Когда психологи с ними общаются, то порой добираются до сущих кошмаров. Дети так жить не должны, но некоторым, к сожалению, не повезло. Наша задача — сделать все, чтобы малыш оттаял, почувствовал себя в безопасности, что ему здесь рады и не обидят. Поэтому я всех соискателей предупреждаю: здесь нужен не воспитатель, а мама. Не в смысле родной мамы, а мамы как источника тепла и заботы. Которая приголубит, обнимет. Не все могут справиться с этой задачей. Дескать, «я провела занятия, а больше ничего делать не обязана». Такие люди уходят. Но это естественный отбор, который есть в любой профессии. Остаются бриллианты, которые дарят детям детство, которого у них до детдома не было, и хороший шанс на то, чтобы обрести семью. Потому что адаптированный к социуму ребенок гораздо быстрее обретает приемных родителей. — А «выгореть» на этой работе можно? — «Выгореть» можно на любой работе, особенно — с людьми. Не случайно у педагогов после 25 лет стажа есть право уйти на пенсию. Некоторые так и поступают. Но некоторые не «выгорают» никогда. У нас есть воспитатели, которые работают уже больше 30 лет. Специалисты высочайшего класса, люди — чудесные. В них столько энтузиазма и теплоты! В 60 лет — и никакого душевного пепла. Я их очень люблю и ценю. — Отстраниться от директорства реально? В выходные, в отпуске? — Для меня — нет. Если у меня в отпуске на экране телефона высвечивается рабочий номер, то все внутри сжимается. Потому что это дети. Я за них отвечаю. Возможны заболевания, травмы — все же живые люди. Отпускает этот трепет только тогда, когда я слышу в трубке что-то невинное вроде: «Ой, Елена Борисовна, тут подарки принесли. Сейчас раздать деткам или до понедельника оставить?» Но мне еще полегче — у меня дошколята, с ними априори проблем меньше. Они отвечают на ласку и с удовольствием слушаются тех, кто к ним добр. Даже из сложных малышей еще можно «вылепить» хорошего человечка. Директорам детдомов, где живут подростки, сложнее. Потому что у них, как правило, уже сформировавшиеся личности, сложные и, скажем так, не всегда склонные к дисциплине. А любой эксцесс — это ответственность директора. — Я разговаривала с волонтерами, которые устраивают праздники в детдомах. Они говорят, что ваши воспитанники очень отличаются — они открытые, веселые, очень раскрепощенные… — Это заслуга исключительно коллектива. Воспитателей. Педагогов. Они вкладывают в работу душу, вот и результат. Когда ребенок попадает к нам в состоянии маленького «дичка» с огромной задержкой развития (не говорит, не знает цветов, сказок, игрушек), а потом, месяцев через семь, становится дружелюбным, начинает разговаривать, то это исключительно заслуга воспитателей и педагогов. Когда наши дети по результатам обследования комиссией идут в обычную образовательную школу — это тоже достижение. В последний год у нас из пяти деток трое пошли в обычную школу. — В Госдуме сейчас изучается законопроект об ужесточении условий опеки. Нужный документ? — Наконец-то! Нужный и наболевший. Поймите правильно: идея поощрять воспитание сирот в приемных семьях была великолепной. Но когда это в отдельных случаях стало походить на конвейер, когда к этой системе кроме настоящих энтузиастов стали подключаться также люди, набирающие детей буквально «в штуках» (а такое случается, как ни чудовищно это звучит) — идея извратилась. 10-15 человек под опекой — это, простите, тот же самый детдом. Только в детдоме сколько специалистов на каждого маленького человечка? Воспитатели, нянечки, психологи, педагоги. А дома — одна приемная мама, в лучшем случае вместе с папой. Конечно, у этой мамы не хватит душевных (физически-то справится) сил на необходимое общение с каждым ребенком, а это жизненно важно для развития растущего человека. Но, с другой стороны, объем жизненных сил у всех разный. Поэтому я также против нормирования ради нормирования. Не хотелось бы чего-то вроде жесткой нормы «не больше трех детей в одни руки». Все должно решаться индивидуально — по возможностям конкретных людей. И речь тут не о дискриминации по уровню доходов. А о том, хватит ли у опекунов физических и моральных сил, а также средств на то, чтобы развивать способности ребенка, общаться с ним, открывать для него новое, то есть — дать ему будущее, а не только еду и койку на какое-то время. Невозможно реально полюбить десятерых детей одновременно, даже с беспроблемными характерами. Так отдай себя одному-двум! Ради этого поддержка опекунских семей и затевалась. — Как ваши близкие относятся к тому, что вы на работе даже когда дома? — С пониманием и поддержкой. Я пришла в детский дом, когда мой сыночек был маленький. Он с самого начала бывал у меня на работе, играл с ребятишками, в лагеря с нами ездил. Когда он в институте учился, то приводил с собой однокурсников помочь, чем можно. Например, территорию убрать… — Лишний раз убеждаюсь, что добрые люди добры ко всем. На вашей страничке в соцсети много фотографий кошек и собак. Давно их любите? — Всю жизнь. Хотя в детстве мне не позволяли завести питомца. Я однажды заявила: как только выйду замуж, заведу собаку. Через три месяца после свадьбы в поездке у нас с мужем сломались наши «Жигули» в каком-то полулесе. Пока он ремонтировал машину, я услышала скулеж. Откуда там, у дороги, взялся щенок, не представляю. Но это была наша первая собака — Жулечка. И когда мы — в массовом исходе в 1990-е — переезжали в Россию из Казахстана, то все документы выправили, чтобы забрать ее с собой. В нашем самолете тогда были одни беженцы, которые везли с собой 13 собак и одного кота. Никто не бросал животных. Тогда с перевозками было проще, все летели в салоне. Собаки под креслами, кот на кресле. Все было спокойно, но в один момент Жуля выбралась из-под кресла потянуться. Увидела кота. И тут же во весь голос: «Ав». Он зашипел. Проснулись остальные собаки — и началось разноголосье. Никогда не забуду этот собачий хор на высоте 10 тысяч метров. С Жули у меня в доме всегда живут животные. — А деткам в детдоме удается прививать любовь к животным? — По возможности. Здесь живность держать нельзя. Но мы рассказываем детям о животных. Иногда вывозим их в контактный зоопарк. Устраиваем хорошие мероприятия вроде «давайте покормим птичек». А однажды я приводила свою предыдущую собачку сюда на утренник. Мы сказку про репку для деток ставили. Я была дедушкой, моя собачка — Жучкой. Она была сюрпризом, о ней никто не знал, кроме нашего музыкального руководителя. Когда вышла живая Жучка — большего восторга у детей я не видела. ДОСЬЕ «ВВ» Елена Борисовна Вансович родилась в Якутске, выросла в Казахстане. Образование: факультет филологии Семипалатинского педагогического института им. Н.К. Крупской, факультет олигофренопедагогики и логопедии Карагандинского педагогического института. Прошла обучение на курсах ВИРО по специальности «менеджер в образовании». В детском доме имени Карла Либкнехта работает уже больше 20 лет, из них 10 лет — в должности директора.