Утечку кадров музей восполнит сезонными рабочими

Трудно сказать, как человека, который практически не общается ни с прессой, ни с заинтересованными общественниками — активно пишущими на него жалобы губернатору, министру культуры и президенту — удалось привлечь на заседание только что открывшегося городского дискуссионного клуба «Зерно». Тем не менее, он пришел и говорил два часа подряд.

Не ваше музейное дело

Конышев говорил ровно, гладко и практически ни о чем: похожий текст о том, что мир меняется, и музей тоже должен меняться, превращаясь в современное открытое пространство, куда не только туристы, но и жители области будут приходить не раз и не два, мог бы сказать практически любой человек с мало-мальски подвешенным языком и минимальным знанием современной культурной жизни.

При этом Игорь Валерьевич даже не дал себе труда быть достаточно откровенным: так, на вопрос корреспондента «Призыва» о передаче РПЦ Георгиевского собора в Гусь-Хрустальном он сказал «Бред!» (хотя во Владимирской епархии еще полгода назад подтвердили факт состоявшихся переговоров и готовность ВСМЗ расстаться с храмом, в котором сейчас размещается Музей хрусталя).

Кстати, отказавшись признавать, что музей возвращает Георгиевский собор РПЦ, Игорь Конышев спросил участников дискуссии, не смущает ли их «обезглавленность» собора. Так что не исключено, что у здания, которое используется исключительно как музей, все же может появиться золотой купол с крестом.

Примерно в том же ключе Конышев ответил на вопрос о вызывающих недоумение горожан расходах музея — на кроссовер, на более чем спорный логотип, на новый сайт, на оптимизацию штата, на появление отдела финансовой безопасности и т.п.

— Это внутреннее дело музея, — сказал он. — Я это комментировать не буду. Если вы считаете, что музей не имеет права на эти расходы, то можете оспорить их в установленном порядке. Или прекратите распространять слухи.

Устаревшее — переделать

Впрочем, кое-что о планах музея удалось понять из контекста. Так, никакой документально оформленной стратегии развития музея на ближайшие годы не существует. Но перемены будут, и в первую очередь они коснутся Палат и Исторического музея.

Сейчас Конышев недоволен их посещаемостью — пока, например, в Палаты приходит около 45-47 тысяч посетителей в год, причем большинство из них — дети, которые не приносят музею дохода. Следовательно, будет создаваться такая концепция, при которой люди захотят приходить в музеи чаще и оставлять там больше.

Конышев упомянул, что экспозиция в Золотых воротах не обновлялась с 1973 года и устарела, знаменитая диарама требует реставрации, а Галерея Героев вызывает вопросы (и, похоже, переедет, когда найдется «более подходящее место» — прим. «Призыва»).

— За пятьдесят лет музей накопил множество других экспонатов, фотографий, документов, которые тоже хочется показать, — заявил Игорь Валерьевич.

Детский центр в Палатах тоже вызывает недовольство нового директора — тем не менее, он подчеркнул, что за полгода там не изменилось ничего: «ни один волосок не упал с чучела медведя».

— Сами сотрудники начали думать о том, как изменить детский центр, — говорит Конышев. — Пока он охватывает только одну возрастную группу, примерно до 8 лет. Подросткам все это уже не интересно. Так что перед нами стоит задача создать систему непрерывного музейного образования.

— Конечно, можно сказать: отстаньте, мы — хранители наследия, нам все равно, сколько человек к нам придет, — продолжил он. — Но правда в том, что требования к уровню и качеству музейных услуг выросли, и это вызов, который мы должны осмыслить.

Меня боятся и это приятно

— Само мое назначение было воспринято, как реальная угроза многовековой истории Владимира, — говорит Конышев. — Честно говоря, это приятно. Можете поверить, для меня это назначение тоже стало шоком. Я, можете поверить, не рвался во Владимирскую область. Но вопрос в том, надо ли бояться и чего? Я несу ответственность за сохранность музейных фондов. Музейные предметы — это святое, с ними невозможно ничего сделать. А все остальное — это декорации, которые можно время от времени менять по разным причинам.

Новый логотип ВСМЗ успели обругать все — от последнего горожанина до модной московской студии Артемия Лебедева, и Игорь Конышев называет это «лучшим промоушеном, который он мог бы получить».

— Позвольте напомнить, что лет десть назад было еще больше критики по поводу нового логотипа «Сбербанка» или яйца МТС. Может быть, такая реакция — именно то, на что рассчитывали создатели. В любом случае, что бы ни делалось, у этого будут как сторонники, так и оппоненты. И даже народный референдум вряд ли помог бы найти вариант, устроивший всех.

Время пришло — лишнее ушло

Проект реконструкции усадьбы Храповицкого в Муромцево будет заморожен на неопределенный срок.

— Денег нет, и не предвидится, — откровенно признался гендиректор. — Даже если мы вдруг получим те 2,5 миллиарда, которые необходимы для восстановления здания, у нас все равно пока нет понимания того, как должен функционировать этот объект. Муромцево должно быть самоокупаемым, а для этого необходимо привлечь туда минимум 250 тысяч туристов в год. Иначе на существование усадьбы придется брать деньги из других источников — например, из доходов суздальских музеев, а это неправильно, тем более в преддверии 1000-летия Суздаля.

Из ближайших музейных закупок были упомянуты туалеты, которые будут установлены в Муромцево, Кидешке и во Владимире. Историей про туалеты Конышев ловко отбивался от всех претензий по поводу того, почему владимирские заказы выполняют московские поставщики:

— Мы были бы рады заказать туалеты во Владимирской области, но, к сожалению, здесь выпускается только туалет типа «Дачный». А нам нужны нормальные антивандальные кабинки. Оптимальный по соотношению «цена-качество» вариант нашелся только в Подмосковье. Так что удаленный аутсорсинг — это наша вынужденная мера.

По поводу кадровых перестановок в музее (за полгода его покинуло около 40 человек, включая руководителя пресс-службы и главного бухгалтера, а также части музейных смотрителей) Конышев сказал: «Да, сейчас штат уменьшился, но с 1 апреля к нам придет 20 сезонных рабочих, и еще 15 с мая, так что это нормальные сезонные колебания.

Одна из причин, по которой люди покидают музея — это пенсионный возраст, доказывает Конышев. Человек понимает, что пора оставить работу и воспитывать внуков, это нормально, ничего страшного в этом нет.

— Оставшиеся будут чуть больше работать и при этом чуть больше получать, — оптимистично заверил руководитель. — При этом штат реставраторов мы бы даже расширили, но не хватает помещений. Серьезно, нам нужно еще несколько тысяч квадратных метров площадей, чтобы решить все накопившиеся вопросы с реставрацией, хранением фондов и т.д.