Генеральный директор ВСМЗ Игорь Конышев: «Чтобы сохраниться, музей должен развиваться»

Назначение Игоря Конышева гендиректором ВСМЗ в июне этого года бурно обсуждалось. Мы же, дав стартовую информацию, решили подождать, пока Конышев осмотрится на новом месте. Прошло три месяца, и «ВВ» обратились к нему за интервью. «Приезжайте!» — сказал Игорь Валерьевич — и рассказал нам о своем видении перспектив ВСМЗ. — Каким вы увидели музей-заповедник? Что вам в нем понравилось? Что не понравилось, что, по-вашему, в ВСМЗ надо менять? — Музей — это огромный комплекс с колоссальной материальной и предметной базой, с большим объемом хранения и экспонирования. ВСМЗ по праву входит в десятку лучших федеральных музеев страны. В том числе — и по объему посетителей, что тоже очень важно. То есть у нас есть отличная прочная база для развития и модернизации, а именно такие задачи ставит сегодня перед подведомственными учреждениями Министерство культуры РФ. — Чем это обусловлено? — Запросы посетителей меняются. Люди многое узнали и повидали, они приезжают и сравнивают: где и насколько музеи современны, удобны, дружелюбны. Вторая проблема — музей в России должен стать ключевой частью местного социокультурного пространства. Миссия музея корректируется и меняется. С развитием коммуникации музей перестал быть основным источником информации о культуре и истории страны или области. Нам надо найти ответ на вопросы: чем в новых условиях должен заниматься музей? Почему человек туда должен захотеть пойти? И возможно, что сейчас в музее важен не столько сам предмет показа, сколько его качественная подача в широком смысле этого понятия. Мы должны сформировать современно организованную площадку показа, которая не надоедала бы человеку, а позволяла бы ему получать запрашиваемую эмоцию и заставляла приходить в музей снова и снова. Увы, но на каком-то этапе интерес владимирцев к ВСМЗ снизился. И это плохо, потому что музей обязан работать не только на гостей, но и прежде всего на местное сообщество, обязан формировать городскую социальную, культурную инфраструктуру, быть ее важнейшей частью. Сегодня жители крупных городов досуг проводят больше в торговых центрах, нежели в музеях. Но музей обязан меняться и создавать условия для удобного и комфортного досуга. Такие, чтобы человек при принятии решения, куда пойти в выходные: в мегамолл или в музей — выбрал бы музей. — Плюс музей должен зарабатывать деньги… — Да — потому что федерального финансирования на все нужды музея никогда не хватит. Есть государственная субсидия, покрывающая более половины наших расходов, но есть и наши внебюджетные источники, за счет которых работники ВСМЗ получают очень неплохую зарплату (в среднем начисляемая по ВСМЗ — около 37 тысяч рублей). Также за счет внебюджетных денег проводим ремонтные и реставрационные работы, устраиваем экспозиции, повышающие привлекательность музея. Мы должны зарабатывать, чтобы сохраняться и развиваться. Но модернизация, актуализация музея — это задача. А цель — создание комфортной среды проживания во Владимирской области, которое приведет к тому, что хотя бы 20 процентов молодежи, которая сегодня уезжает из региона, будет здесь оставаться. Все важные вещи, которые должен делать музей: воспитывать патриотизм, любовь к родному месту, знание культуры — не будут применимы, если молодежь разбежится. Воспитывать будет некого. Молодежь и учреждения культуры должны быть дружественны друг к другу, говорить на одном языке, понимать друг друга. Надо сделать так, чтобы новые поколения осознали: музей — это часть нормальной полноценной социальной жизни, часть городской среды, которая передает культурный код от старших поколений молодым. И вот тут музей — одна из лучших площадок. — Так что делать будем, Игорь Валерьевич? — Думать. Создавать современный внешний интерфейс ВСМЗ, улучшать его восприятие. Еще предстоит понять, какие точки роста в нем дадут нам максимальный результат при минимальных вложениях, а какие могут дать результат только в случае колоссальных вложений, которых у нас пока нет. Отсюда — выбор приоритетов. Что совершенно точно, то будем думать о том, как стать дружественным местом прежде всего для владимирцев. Возможно, пойдем на дисконт цены билета, когда семья с детьми пойдет в музей, заплатив только за один билет. Совершенно точно в музее должны быть кафе, сувенирные лавки и книжные магазины с разнообразным ассортиментом. Это и есть элемент того самого дружественного интерфейса. — Люди консервативны, перемен не любят и боятся. Как сотрудники музея относятся к вашим идеям? — Вопреки всем «страшилкам» мы никого не уволили, а наоборот, принимаем на работу. Никто не уволился. Но надо работать и над формированием «скамейки запасных», ведь многие сотрудники ВСМЗ, обладающие уникальными компетенциями, — люди предпенсионного возраста. И нам необходимо организовать передачу этих компетенций, иначе они будут утеряны. Это, кстати, проблема: где взять эту молодежь, как сделать музей привлекательным для нее местом работы? Вот почему отъезд молодежи меня так волнует: ведь уезжают, как правило, самые активные, возможно, мои потенциальные сотрудники… Теперь — об управлении изменениями, которые — да — всегда сложны и страшны. Здесь очень важно отношение ключевых игроков, которые должны осознать важность и необходимость изменений. К чести ключевых сотрудников ВСМЗ, все они осознают необходимость развития музея-заповедника. — Учитывая важность места ВСМЗ в социокультурной жизни региона, хотелось бы узнать: вы обсуждали с руководством области вот это все? — Конечно. Все наши идеи воспринимаются абсолютно позитивно, поскольку, как я понимаю, они полностью вписываются в концепцию развития региона. — ВСМЗ базируется на площадях, на часть из которых претендует церковь. Вы ведь знаете о ситуации вокруг Георгиевского собора в Гусе, где расположен Музей хрусталя. Какова ваша позиция в этом вопросе? — Для размещения лучшей в стране коллекции хрусталя здание Георгиевского собора не подходит. И дело не в претензиях церкви, а в современных требованиях к размещению и экспонированию такой уникальной коллекции. По-хорошему нам нужно 2,5 тысячи метров современных, с хорошим светом площадей. Поэтому ответ простой: надо, чтобы через какое-то время у Музея хрусталя появились новые площади, стилистически соответствующие коллекции, чтобы это было гордостью города, региона и всей России. И конкретно по этому объекту дело не в том, что мы никогда не отдадим Георгиевский собор, потому что он наш, а в том, что мы пока не можем его отдать, поскольку для коллекции нет лучшего помещения. Решение лежит в плоскости создания совершенно нового музейного объекта. У нас есть еще один объект, на возвращение которого претендует РПЦ, — это Знаменская церковь в Суздале. Там у нас экскурсионное бюро. Что касается этого объекта, то мы готовы его отдать хоть завтра, было бы куда переместить наше бюро. Тем более что оно расположено неудобно с точки зрения логистики. Возможно, мы пойдем по пути покупки (за счет внебюджетных источников) подходящего здания. Возможно, будем что-то строить сами. Но это должен быть логистически логичный объект, настоящий портал в туристические возможности всей Владимирской области. — И напоследок хотел бы прояснить ситуацию с вашей диссертацией… —…Которой как не было, так и нет! В ту справку министерства обо мне вкралась ошибка, но такое бывает. Я до сих пор не уверен, буду ли я защищать диссертацию. Но если буду, то она, скорее всего, станет управленческой или экономической, а не исторической. Для управленца диссертация — это наличие или отсутствие внутренней потребности в развитии. У меня эта потребность есть. Мне всегда интересно учиться и развиваться. ДОСЬЕ «ВВ» Игорь Конышев родился в 1968 году в Кемеровской области. Образование высшее. Есть данные, что до того, как в 2005 году стать советником руководителя «Росатома», работал политтехнологом. С 2008 по 2011 год Конышев — директор департамента и начальник управления по работе с регионами ГК «Росатом», в этом качестве бывал во Владимире, когда обсуждалась возможность строительства АЭС в Монаково. С ноября 2012 по июнь 2016 года руководил музеем-заповедником «Горки Ленинские». За это время ему удалось нарастить турпоток более чем в 3,5 раза, объем внебюджетных доходов — почти в 5 раз, а среднюю зарплату работников поднять в 3 раза.