Чернобыль. Непридуманные истории

Телеканал «Вариант» продолжает рассказывать зрителям о владимирских ликвидаторах аварии на Чернобыльской атомной электростанции. В день тридцатилетней годовщины наша история о полковнике в отставке. Владимир Головкин в зону отчуждения он отправился ровно через год после взрыва — двадцать шестого апреля восемьдесят седьмого, работал в должности начальника штаба. Об аномалиях чернобыльской природы и о последствиях войны на атомном фронте — из первых уст от владимирского ликвидатора.
Семьдесят процентов радиоактивных выбросов из реактора распространились в небе над Белоруссией. От катастрофы на Чернобыльской АЭС пострадало больше людей, чем во время атомной бомбёжки Хиросимы и Нагасаки…
Саша Головкина
«Там очень много радиации. Если туда прийти, приехать, то можно погибнуть от этого.»
Шестилетняя Настя и тринадцатилетнаяя Саша — внучки деда-героя, ликвидатора последствий аварии на атомной электростанции. Девочки знают — в этом году у их дедушки особенная годовщина. О том, какая трагедия постигла мир три десятка лет назад, Владимир Иванович решил рассказать им сам. Из первых уст. Пока есть время.
«Взрыв был такой силы, что плита, которая 300 с лишним тонн, её отбросило в сторону. Подняло и отбросило в сторону.»
Весна 87-го года стала для Владимира Ивановича чернобыльской весной. Ровно через год после взрыва его направили служить в Белую Церковь — украинский городок, из которого солдат далее направляли на станцию. Когда призывали, Владимиру Ивановичу исполнилось сорок лет. Поступил на должность начальника штаба. Занимался документами и общением с руководством. На дезактивацию энергоблока вместе с солдатами ездил редко. Но свою дозу радиации получил сполна — занимался проверкой участков вместе с дозиметристом.
Владимир Иванович Головкин, ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС
«Идём проверяем. Ну показывает — 0,2, 0,5 ренгтен. Потом раз он — товарищ полковник, смотрите! 2 рентгена показывает. А это очень большая доза. А там песчаная почва. Экскаватор прислали туда. Выкопали яму, 2 с лишним метра глубиной, а она всё показывает. Два или сколько там куба бетона залили и всё. С двумя головами животных я не видел. Но корову, которая была полностью голая, без шерсти, это я видел. Собаку такую видел. Она живая, но она еле ходила, но без шерсти была. И корова такая же»
Спустя два месяца службы дозиметр показывал двадцать рентген у Владимира Ивановича. Радиация сильно подпортила здоровье начальника штаба — после службы ему пришлось перенести десяток с лишним глазных операций. Говорит — ему ещё повезло, что на станцию попал через год после взрыва.
«Солдаты срочной службы, они почти все умерли! Которые там были, которых тоже туда отправляли без всякого медосмотра и всего прочего. Может быть, у нас остались единицы во Владимирской области, которые ещё живы. А так… старики живут, а молодёжь умирала.»
По окончании двухмесячной службы Владимира Ивановича встречали, как героя. Вспоминает — на вокзале в Киеве достаточно было упомянуть про Чернобыль, и у касс расступались все покупатели. И сегодня этот город ассоциируется у него с мёртвым и страшным местом.
Владимир Иванович Головкин, ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС
«Тишина. Особенно в этой тридцатикилометровой зоне запомнилась. Нет народа, людей…»
Что такое мёртвая зона отчуждения, внучки Настя и Саша пока понять не могут. Владимир Иванович говорит — маленькие ещё, всего не объяснишь. И всё-таки Владимир Иванович торопится рассказать о своей чернобыльской весне. Боится не успеть.
»- Как вы считаете, а ваш дедушка — герой? — Да. — Да.»