ГОСТЬ «ВВ» «Афганец» Александр Жабин: «Духам» платили за наши головы»

Владимирец Александр Жабин — один из тех, кто исполнял интернациональный долг. Он вернулся домой 15 февраля 1989 года, в день, который официально считается Днем вывода советских войск из Афганистана. А всего через Афган прошли три тысячи наших земляков. 78 погибли. Александр Жабин возглавляет общественную организацию воинов-интернационалистов, которая помогает тем, кому необходимо лечение, а также семьям погибших. Своим долгом он считает работу со школами, где устанавливаются мемориальные доски героям-«афганцам». А ежегодный фестиваль военной патриотической песни в Радужном, инициатором проведения которого стали ветераны, с недавних пор обрел статус международного. Рига — Шинданд Александр родился в семье военного. Отец — подполковник, связист. Потому выбор профессии был определен для него еще в школе. В 1984 году Саша окончил Ульяновское высшее командное училище связи и был направлен служить в Ригу, в бригаду связи. — В Афган в 80-е годы нас отправляли по разнарядке, — рассказывает он. — Я считался ценным связистом. Можно было и отказаться от командировки, незадолго до этого я переболел гепатитом. Обычно офицеров, а я был тогда старшим лейтенантом, командиром взвода, посылали в Афган на два года. Но мои товарищи сообщили, что уже совсем скоро начнется вывод войск из этой страны. И я решил съездить. Отправился в поликлинику на медкомиссию. Соврал, что медицинскую книжку потерял. Терапевт засомневался и спросил: «Правда хочешь ехать?» Я ответил: «Обследован всеми врачами и здоров!» И доктор подписал медкарту. Потом Александру дали три дня на сдачу взвода. Затем отпуск. Впереди — дорога в Кабул через Ташкент. 15 февраля, ровно за год до полного вывода наших войск из Афганистана, он пересек границу. Ему было тогда 26 лет. Попал Александр в город Шинданд. Там располагался штаб 5-й дивизии и отдельный батальон связи. Командир взвода Жабин обеспечивал боеготовность четырех БТРов со средствами радиосвязи. Они предназначались для выездов командиров и начальников. Жили в щитовых модулях. Казарма была наполовину солдатской, наполовину — офицерской. Туалет — на улице. Жара страшная, ужасные испарения. Мухи просто осыпались толстым слоем после дегазатора. Подъем — в 5 утра. Отбой — в 21.00. В жару днем давалось три часа на отдых. Воду брали из арыка и очищали. — В воде было много хлорки, — вспоминает Александр. — Начинаешь умываться, и глаза от рези краснеют. Емкости с водой или чаем все носили на поясе. Все было по распорядку. Солдатики после полугодовой учебки были в основном из Ташкента. Им по 18-19 лет. Носишься с ними, как мама. Жара летом в тени была невыносимой — до 40-50 градусов. За год всего три дня шли дожди. Все остальные дни над головой — безоблачное голубое небо. Пыль и ветра. В карауле стоять было тяжело. Ну, как-то выдерживали: носили форму-«афганку» из х/б, панамы и кепи. Донимала тьма комаров. Солдаты накрывались сырыми простынями и просто вырубались. Я купил в Кабуле кусок марли, сшил накомарник и только тогда смог нормально отдыхать. Единственной радостью были бассейны, где в часы отдыха можно было искупаться. Мы жили на равнине, окруженной горами. Без бронежилета и автомата за территорию части выходить запрещалось. Сопровождение колонн И вот начался вывод советских войск. По бетонной дороге, построенной еще в 50-е годы. Собирались и выдвигались колонной до 3,5 тысячи машин. Шинданд постепенно стал пограничным городом. Рядом были «духи». Для безопасности создали тройное кольцо охраны. Выставляли танки, укрепляли их на высотах с хорошим обзором. Несли круглосуточные дежурства. — При любой вылазке душманов пускали в небо сигнальные ракеты, — рассказывает Жабин. — И это было часто, «духам» хорошо платили за каждого убитого советского солдата, за каждый наш танк. Руководство СССР беспокоилось, смогут ли командиры афганской армии сами обеспечивать безопасность страны. Перед нами поставили задачу обучить их военному делу. Афганцам это давалось с трудом. Во время учебы они вдруг достанут коврики, усядутся либо за молитву, либо на чаепитие. Они и жили-то в другом измерении, считали, что идет XIV век. — Дважды я сопровождал колонны. В Афган из Союза машины приезжали с гуманитарным грузом: продуктами, лекарствами. Колонна, обрастая машинами и боевой техникой, шла в далекие кишлаки. Впереди — головная походная застава из 12-15 бронемашин с десантом и саперами. Наш БТР, напичканный радиостанциями, выделялся в колонне и был основной мишенью душманов. Сверху машин были антенны, и легко было нас отследить. При подъездах к опасным участкам выбегали саперы с собаками, проверяли, нет ли мин. Шесть дней колонна шла в одну сторону, шесть — в другую. Выезд головной части был в четыре утра, хвостовой — ближе к вечеру. У всех были очки и респираторы, но и они не спасали от пыли на бездорожье. Не раз мы попадали под обстрелы. Однажды с гуманитарным грузом направлялись к укрепленному аулу, где стояли афганские войска. На подходе ночью начался обстрел. Основная группа отстала, и подмоги до утра нам ждать было неоткуда. Наш БТР посекло осколками. Связь прервалась. Сержант побежал в другую машину, связался с основной колонной. Ночь переждали, а рано утром вернулись к своим. Позже штурмовики Су-25 сровняли с землей место, откуда в нас стреляли. А жителей мы вывезли в безопасное место. На аэродроме в Кандагаре — Запомнилась встреча 1989 года, — вспоминает Александр Викторович. — Запускали ракеты и стреляли из оружия. Радовались, что скоро уйдем домой. На небе было светло, как днем! Наши товарищи улетали в Ташкент, а мы остались выполнять боевую задачу: в конце января я попал в группу, которую перебросили охранять аэродром в Кандагаре. Ежедневно по ночам сюда прилетали по 30-35 «ИЛов-76» с гуманитаркой. Десантники, рассредоточившись по аэродрому, охраняли взлетную полосу. Мы обеспечивали связь. Я организовывал дежурства, следил, чтобы все было исправно. Днем постоянно шел обстрел. Дежурили сутками. Понятие об отдыхе исчезло. Недосыпали, некогда было поесть. Где-то через неделю рядом подорвали склад боеприпасов. Разведка доложила, что нас пытаются взять в заложники. Мы чувствовали себя смертниками. Стали думать, как спасаться. Самолет, предусмотренный на крайний случай, был уничтожен. Ночью прилетели Ил-76, и мы в кромешной темноте стали грузить машины и людей. И вот четыре борта взмыли в небо. Последний все же подбили, и у него потом при посадке отвалилось крыло. Прилетели в Шинданд — не верили, что спаслись. Спустя время я узнал, что матери в ту ночь приснился сон: я со связанными колючей проволокой руками… С командиром разведбата, участвовавшим в этой операции, мы встретились через 17 лет. Он рассказал, что в ту тревожную ночь душманы уже шли на захват нашей группы. Дорога домой К вечеру того же дня мы забрали личные вещи и колонной выдвинулись домой. Три дня были в пути. Запомнилось, как проходили Герат. Вдоль дороги шел трубопровод. Его пробили и подожгли. Мчались по огненной дороге, колеса и броня нагрелись. Было трудно дышать. Но мы проскочили через пламя. А на высокогорье — мороз. И обстрелы. Так что мы мерзли в отсеке машины и с нетерпением ждали одного — когда доберемся до Кушки, самой южной точки Союза. В пограничном афганском городке с БТРов перед отъездом на Родину сбрасывалось все лишнее. На построении личного состава всем вручили именные часы от министра обороны, благодарности от афганского народа. Мы еще дней пять обеспечивали в Афгане связь и выезжали оттуда почти последними. Сдали технику, оружие. Захватили фляжку спирта — выпить за то, что остались живыми. В итоге вернулся я на родную землю 15 февраля 1989 года, который официально стал днем вывода советских войск из Афганистана и Днем воинской славы и памяти. Никак не мог привыкнуть, что можно ходить без бронежилета, что вместо пустыни вокруг деревья. Помню, как увидел двух женщин, гулявших с детскими колясками, — тогда и почувствовал: война закончилась… Две боевые награды — медаль «За боевые заслуги» и орден Красной Звезды — мне вручили в июне 1989 года… Из досье «ВВ» Александр Жабин — майор ВС в запасе, пенсионер МВД. Родился в 1962 году в Куйбышеве. В 1984 году окончил Ульяновское высшее военное командное училище связи. С 15 февраля 1988-го по 15 февраля 1989 года служил в Афганистане. Участвовал в сопровождении колонн и последней боевой операции в Кандагаре. Награжден медалью «За боевые заслуги» и орденом Красной Звезды. В 1992 году по сокращению штатов был уволен из Вооруженных Сил СССР. Переехал во Владимирскую область. С 1993 по 2000 год служил в МВД, начальником ПЦО Камешковского ОВО в звании капитана милиции. С 2009 года возглавляет Владимирское РО ООО «Российский Союз ветеранов Афганистана». Последние годы — директор частной охранной организации «Ориентир».