Возвращенное детство

Сирот из блокадного Ленинграда приютили во Владимирской области Великая Отечественная осиротила тысячи ребятишек. У одних родители погибали на фронте, у других — на глазах, в голодном тылу. В блокадном кольце ленинградские дети теряли своих мам, братишек и сестренок. Те, кому повезло, с рюкзаками на хрупких плечах в промерзших «полуторках» ехали по Дороге жизни через Ладожское озеро — на восток страны. Многие юные ленинградцы обрели потерянное детство в нашем крае. «Мама, здесь люди смеются» Во Владимире сегодня проживают 98 блокадников. В свои 75-80 лет они все еще дети тех трагических событий. И лучше, чем они в своих воспоминаниях — о крошках хлеба и пирожках из горчицы, о той боли голодного детства, не скажет никто. «Я ходила в детдом с маленьким чемоданчиком, в который собирала крошки и оставшиеся корочки для мамы. Однажды, когда я собиралась идти в детдом, мама где-то раздобыла сухую горчицу и решила испечь оладушки. Мне она не разрешила даже попробовать, а сама ела, вытирая слезы» (из воспоминаний А.С. Борисовой, жительницы г. Владимира, эвакуированной в 1942 году из блокадного Ленинграда). Алевтина Сергеевна прожила с мамой в блокадном Ленинграде меньше года. Но воспоминаний хватило на всю оставшуюся жизнь. Дочка офицера стойко выносила все тяготы блокады и при живых родителях ходила в детский дом. — Там мы ложились спать одетыми, чтобы было теплее и можно было быстрее спрятаться в бомбоубежище, — рассказывает высоким голосом школьницы Алевтина Сергеевна. — В первую эвакуацию мы с мамой не попали, а вот в июле 1942 года приехали во Владимир. Очутившись на привокзальной площади, они услышали громкий смех. Блокадница вспоминает: — Я сказала маме: «Смотри, как здесь красиво и тихо, и даже смеются». И улыбнулась сама, впервые за долгое время. После войны, в 1947 году, мама Алевтины Борисовой вернулась в Ленинград. Ключ от комнаты в коммуналке в переулке Декабристов она сохранила. — Чтобы попасть в квартиру, надо было получить разрешение в ЖЭУ, — отметила Алевтина Сергеевна. — Мама три дня подряд не могла застать начальника. И тогда решила, что не судьба. В Ленинграде остался только папа, он похоронен там. А мы большой и дружной семьей жили во Владимире, где тихо, красиво, часто смеются люди. И если Алевтина Борисова жила вместе с мамой, дедушкой, бабушкой и младшим братом, то многие из эвакуированных обрели во Владимире новые семьи. «Ленинградский» детдом в Лухтоново Детей-блокадников вывозили из Ленинграда небольшими партиями. Во Владимирскую область тоже везли «маленьких и грустных старичков». Жители Коврова, Суздаля, Вязников, Судогды встречали их: кто-то плакал, другие старались угощать ребят чем-нибудь вкусненьким. Сто двадцать человек были направлены в деревню Лухтоново Судогодского района. — Их воспитателем была Юлия Дмитриевна Андреева, — рассказывает Ольга Евграфова, учитель Лухтоновской школы-интерната. — Они называли ее мамой. Здесь не было ведь раньше никаких условий. Ребята с воспитателями оборудовали кухню, спальные места, выращивали картошку. После войны многие вернулись в Ленинград. Но Юлию Дмитриевну не забывали, приезжали спустя 40 лет к ней на юбилей. Сейчас ее уже нет в живых, классные часы об истории блокады ведет ее сноха Римма Сергеевна Андреева. Здание бывшего детдома для блокадников сейчас находится в разрушенном состоянии. Средств на восстановление у школы-интерната нет. Память о прошлом хранят альбомы с черно-белыми фотографиями детей-блокадников и их же, но уже взрослых людей, навестивших свою воспитательницу 40 лет спустя. Суздальский детский дом № 4 В Суздале на доме № 9 на ул. Кремлевской (корпус ДШИ) висит мемориальная доска: «В этом здании в годы Великой Отечественной войны с июня 1942 года размещался детский дом для детей из блокадного Ленинграда». Сюда попали в 1942-м эвакуированные Зиночка Кучма, Танечка Быкова и многие другие маленькие ленинградцы, оставшиеся без родителей. Блокадница Зинаида Ивановна Кучма до сих пор хранит фотографии тех лет, вспоминая своих наставников. Но главные воспоминания — про «буржуйку», умиравшую маму и про то, как с незнакомой тетей она шла по Невскому. Татьяна Быкова приехала вместе с другими детьми сначала в Ковров, а потом ее также распределили в Суздаль. В детдоме она воспитывалась до 9 лет. Потом ее взяли на воспитание две женщины — Ф.И. Норина и Н.И. Щукина. Блокадница вспоминает: «Я до сих пор благодарна им за их доброту. Я получила два хороших образования, более 30 лет проработала в «ящурном» институте, принимала активное участие в культурной и общественной жизни. Во время блокады Татьяна Николаевна перенесла тяжелое воспаление легких. Выжила чудом. И тем не менее Ленинград навсегда остался в ее сердце любимым и родным городом, несмотря на то, что всю сознательную жизнь она прожила во Владимире. Двойная фамилия Жизнь эвакуированных детей-блокадников складывалась по-разному. Во Владимире живет Юрий Михайлович Гуськов. Маленький ленинградец Юра (в метрике записано — Юрий Савельевич Барышев) появился на свет 3 января 1941 года, а 8 сентября началась блокада. Смерть мамы случилась совсем скоро: «Отец пришел навестить нас с мамой, принес какую-то еду, в основном столярный клей, который употребляли в пищу. Он увидел мертвую маму и меня, ползавшего по ней, и принял какие-то меры. Написал мои данные и повесил их мне на шею. Тогда меня эвакуировали с другими детьми». Воспоминания уже подросшего Юры начинаются с детского дома в Вязниковском районе. Мстерский детский дом был образован во время Великой Отечественной войны, в июле 1942 года. Первые воспитанники — дети блокадного Ленинграда, которые жили в здании бывшего госпиталя. Им не хватало еды, одежды. Юрий Михайлович вспоминает, как от голодных детей-блокадников прятали отходы, а ребята их откапывали и ели. В 1948 году ленинградца усыновили супруги Гуськовы — Михаил Иванович и Валентина Ивановна. Он взял фамилию и отчество приемного отца в знак благодарности. Юрий Михайлович окончил военное училище, служил в Афганистане. Дети 42-го — поколению next Блокадников не так часто зовут на «Уроки мужества» в школы. В первую очередь приглашают участников и героев войны. Много внимания и труженикам тыла. Но и тем, кто пережил блокаду Ленинграда, есть что рассказать о войне. — Я живу недалеко от школы № 21 на улице Мира. Как-то захожу в класс, а там сидят девчонки с пышными белыми бантами, — рассказывает Алевтина Борисова. — Думаю, всего-навсего второй класс, ну что я им расскажу про блокаду, страшные, голодные годы? Но у меня есть история любопытная. Про военнообязанную овчарку, которая жила с нами в Ленинграде в коммунальной квартире. Она состояла на учете в военкомате. Мама занималась с ней каждый день. У нее и паек был обязательный. А потом в 1939 году ее забрали на фронт. А ведь собаки очень многое сделали для фронта. Историй о голоде владимирским малышам и ученикам начальной школы блокадники стараются не рассказывать. Берегут ранимую детскую психику: «Никому не пожелаешь пережить подобное». А бережем ли мы память о тех страшных военных испытаниях?